РПГ-архив
За свою жизнь он не раз менял имена и прозвища...


За свою жизнь он не раз менял имена и прозвища. В детстве, в ремесленном квартале Богенхафена, что в Рейкланде, его звали Карл Шмидт, третий сын портного Клауса Шмидта. А приятели прозвали его "Бычок" - за силу, упрямство и способность в любой драке ломить вперед, не обращая внимания на пинки и удары.
Карл рос крупным и сильным парнем, ремесло портного его не привлекало, и в пятнадцать лет он стал подмастерьем в кузнице. Возможно, через сколько-то лет он, как многие другие, стал бы мастером, женился, завел собственную кузню и до конца дней своих прожил бы в родном городе - если бы не одна попойка, навсегда изменившая его жизнь...
Был Зигмаров день, когда все горожане, нарядившись в лучшие одежды, шли сперва в церковь, а потом - праздновали дома или в пивных. Вот и сейчас в пивной "Гномья Кружка" весело шумела компания молодых мастеровых. Очередной бочонок уже подходил к концу, когда в пивную ввалилась другая компания, куда лучше одетая и держащаяся высокомерно. Как занесло купеческих сынков в посещаемое в основном кузнецами и лудильщиками место, одному Зигмару известно... Брошенное слово, косой взгляд... кто-то кого-то толкнул... драка вспыхнула, как пожар в овине с соломой. Кулаки Карла-Бычка работали не хуже кузнечных молотов, но кто-то из противников, получив по уху, взялся за кинжал... Карл пришел в себя, когда дерущиеся отшатнулись к стенам. В руках он сжимал тяжелые каминные щипцы, а у его ног с разбитой головой лежал сын одного из городских советников. Никто не посмел остановить Карла, когда он торопливо кинулся прочь из "Гномьей Кружки".
Призрак виселицы на рыночной площади стоял у него перед глазами, когда Карл быстро шел куда-то к городским воротам. Его будут искать. Найдут. Скоро, очень скоро. Надо бежать из города... сейчас же... но куда? как? Одному за городскими стенами не выжить... Но что это? Флаг провинции над шатром на площади, блестят начищенные алебарды, бьет барабан, и колышутся красные перья на шляпах. Кажется, вот и нашелся выход, плохой, но все же выход...
- Господин офицер, я желаю вступить в армию!
Краснолицый усатый толстяк в белом мундире оглядел высокую и широкоплечую фигуру парня.
- Ты выглядишь подходяще для службы, сынок! - он одобрительно кивнул. - Как тебя зовут?
- Э-э... Гельмут. Гельмут Бауэр.

Алебардисты - кайзер дал приказ!
Алебардисты - ведет сам Зигмар нас!
(Походная песня рейкландской пехоты)

...Год спустя...

- Плотней строй! Плотней, растак-перетак! - орали фельдфебели. - Сомкнись, рейкландцы! Пикинеры, на колено! Алебардисты, наизготовку!
Белый строй пехоты смыкался, собираясь в единое живое тело, ощетинившееся пиками и алебардами. На флангах сосредоточились арбалетчики, а сзади, за шеренгами Третьего Рейкландского пехотного полка имени Курфюрста Густава Отважного, дымились фитили в руках нульнских пушкарей, готовящих свои мортиры. Торопливо и сбивчиво читал молитвы полковой жрец.
- О Зигмар, Защитник Людей, убереги нас... смелость в сердца наши... силу в руки наши...
Ветер дул в лицо, его порывы приносили с другой стороны поля резкую вонь, еще незнакомую молодому солдату Гельмуту Бауэру, первый раз вставшему против зеленокожих. Он сжимал древко алебарды до боли в пальцах и шептал молитвы - как и большинство стоящих рядом с ним в строю.
- ВААААГХ!!!
Орки рванулись в бой. Грохот пушек не мог перекрыть их рев.
- Держись, ребята! Зигмар с нами!
- Зи-игма-ар!! - откликнулись пехотные ряды.
Зеленая волна ударила в белый строй. И появился третий цвет. Красный.
Орки, хоть и прореженные огнем пушек и мушкетов, арбалетными стрелами, врубились в ряды рейкландской пехоты с невероятной силой. Первые ряды были смяты, и уже через несколько мгновений в бой вступила третья шеренга, в которой стоял и Гельмут. Руки сами выполняли заученные приемы боя - отбить оружие врага обухом алебарды, выпад острием, удар топором... Мерзкая оскаленная харя получила острием алебарды в глаз, взревела. Гельмут поймал на окованное железом древко новый удар чоппы, еле удержался на ногах. И тут же - он успел увидеть - как-то страшно медленно обрушивающееся на него лезвие оркского оружия. Боли не было. Была темнота.
- Зигмар, убереги... Зиг...

Солдат всегда здоров,
Солдат на все готов,
И пыль, как из ковров,
Мы выбиваем из дорог!
(Походная песня рейкландской пехоты)

...Пять лет спустя...

- Эй, Гельмут! Меченый! Тебя Папаша Фриц зовет!
Гельмут Бауэр по прозвищу "Меченый" неторопливо поднялся и направился в сторону палатки ротного фельдфебеля Фридриха Готтескнехта, более известного среди солдат как "Папаша Фриц". Ветерану не одного десятка сражений не подобало торопиться. О послужном списке Гельмута лучше всего говорило его лицо - длинный шрам от левого виска через скулу, щеку и угол рта до подбородка, след от чоппы, лишь чудом скользнувшей и не снесшей голову.
Готтескнехт, прохаживавшийся взад-вперед, привычно ругнулся на Гельмута и сразу перешел к делу.
- Ты хорошо обращаешься с алебардой и пикой. А с двуручным мечом справишься?
Бауэр не поверил своим ушам. Допельзольднеры, солдаты с двуручными мечами, были элитой пехоты, в них набирали только самых сильных, умелых и опытных.
- Его благородие господин полковник желают иметь в полку свой отряд допельзольднеров, - объяснил фельдфебель. - Из каждой роты велено отобрать десять человек. Конечно, это не то, что у самого курфюрста на службе, - охладил он пыл Гельмута, - но дело стоящее.
Через несколько дней Гельмут уже вовсю упражнялся с огромным цвайхандером...

Ах, лихая сторона,
Сколь в тебе ни рыскаю,
Лобным местом ты красна
Да веревкой склизкою...

Ты не вой, не плачь, а смейся -
Слез-то нынче не простят.
Сколь веревочка ни вейся,
Все равно укоротят!
(Разбойничья песня)

...Три года спустя...

- ...Военно-полевой суд приговаривает: капрала Бауэра Гельмута за неповиновение приказу, оскорбление офицера, нанесение ему побоев - подвергнуть смертной казни через повешенье. Казнь совершить на рассвете завтрашнего дня. И да помилует его душу Зигмар!
Закованный в цепи Гельмут Бауэр смотрел куда-то поверх голов. Убивать в бою - это дело привычное. Рубить грязных орков, мерзких крыс, кровожадных норских бойцов, напыщенных бретоннских рыцарей... А когда ротмистр приказывает перебить жителей какой-то забытой всеми богами деревушки только за то, что они платят налоги не курфюрсту, а поднявшему мятеж графу... Нет, это дело недостойное честного солдата. Так он и сказал в лицо ротмистру, за что получил удар хлыстом. Ну а дальше уж пошло... когда его оттащили, офицер валялся на земле, весь в крови, недосчитавшись большей части зубов. Вот так и сам влип, и деревню-то все равно сожгли... Дым от догорающих домов еще тянулся к низким серым тучам, на выгоне были свалены в кучу тела крестьян, а полк стоял в плотных шеренгах, глядя на то, как судят капрала допельзольднеров.
Гельмут сплюнул бы, если бы не пересохло во рту. За десяток лет солдатской службы он свыкся со смертью. В царстве Морра всегда найдется место. Но болтаться на виселице слишком позорно. Прав был его приятель, поклонявшийся Ульрику, - воин должен уйти из жизни с оружием в руках. Так он и ушел, и Гельмут после очередного боя - с кем? в памяти все уже смешивается... - принес на плечах его изрубленное тело. А завтра утром ему самому накинут на шею веревку...
На ночь Бауэра заперли в единственной уцелевшей в деревне постройке - стоящему на отшибе загоне для скота. Утром должна была состояться казнь. Но ночью часовые подняли тревогу: на лагерь Третьего Рейкландского напали мятежники. Случай или умысел богов? Гельмут не брался ответить... он не слишком-то верил богам, а особенно их служителям. Но как бы то ни было, ему удалось сбежать...

Мы пойдем на врага как ветер,
Мы пройдем через них как пламя.
Кровь на льду не изменит цвета,
Сталь в крови останется сталью!
(Боевая песня берсерков Норски)

- Хороших бойцов нынче не сыщешь...
- Да, это точно. Одно мужичье сиволапое.
В зале постоялого двора было не слишком много народу. Большой стол занимала компания людей, похожих то ли на разбойников, то ли на наемников... а может, и то, и другое вместе. Не понижая голосов, они обсуждали свои дела, когда рядом раздались тяжелые шаги.
- Бойцов ищете? - спросил высокий широкоплечий человек лет тридцати, с пересекающим левую сторону лица шрамом, в потертой куртке, со здоровенным двуручником на перевязи за спиной.
- Ну, может и ищем, - ответил главарь компании. - А ты что, нанимаешься?
- Ну, может и нанимаюсь, - скривил незнакомец угол рта. - Смотря какие условия.
- Сперва покажи, что умеешь. А то железку с собой таскать каждый может, а вот орудовать ей как следует - са-авсем не каждый.
Компания расхохоталась. В следующее мгновение смех застрял в глотках, когда меч в руках незнакомца с грохотом и треском разрубил пополам стол.
- Силен, брат... - протянул главарь, оглядывая мечника. - Как тебя звать-то?
- Зови Дитрихом. А можешь просто - Меченый.

 

Эй-эй, это же моего игрока предыстория! Это никак ты и есть здесь под таким ником?

 

 Shuriken, совершенно верно. Одно время я на игровых ходил как Fergus. Но вообще мой основной ник и на игровых, и здесь - это Gereint Emrys.

 Gereint Emrys, приятно вновь познакомиться)

Жаль, конечно, что пропала зря такая предыстория, но я сейчас уверен, что с Мордхаймом не справился бы, судя уже по Фрайбургу.

 Взаимно.

Да, понимаю... Ну, может быть, еще поведешь как-нибудь форумку по Вархаммеру.