Буду все-таки выкладывать понемногу квенты своих отыгранных персонажей и тому подобные записи. Может, кому-нибудь пригодится...
Греттир Мрачный, сын Дольгтварна из клана Фьялар
Горный гном (dwarth), воин и Рунный кузнец

В небольшой кузне стояла невыносимая жара. Невыносимая для человека, но два гнома как будто бы и не обращали внимания на нее, занимаясь своим делом.
"Греттир, посмотри еще раз в манускрипте - сколько долей пурпурной соли?" - произнес один из них, с окладистой, местами подпаленной бородой с заметной проседью.
Второй, пониже ростом и шире в плечах, с темно-рыжей бородой и такими же волосами, коротко подрезанными, отошел от горна к стоящему у стены маленькому каменному столику и всмотрелся в древний пергамент, испещренный затейливыми гномьими письменами.
"Девять долей, брат", - ответил он. - "Ты уже третий раз проверяешь."
"Это слишком большой труд", - назидательно произнес первый гном, - "чтобы рисковать его испортить из-за случайной оплошности и торопливости."
Греттир чуть заметно покраснел - старший брат напомнил ему о недавнем случае, когда торопясь закончить работу, Греттир нарушил технологию изготовления и пустил насмарку труд нескольких месяцев.
"Я слежу внимательно, Рогнир", - буркнул он и снова взялся за рукояти мехов. Огонь в горне взвился, не давая расплаву остыть, в то время как Рогнир аккуратно отмерил нужное количество присадки и бросил в металл.
"Да пребудет над нами рука Горта Кователя", - торжественно произнес он. - "Открывай заслонку, брат."
Металл потек в форму, но его брызги не заставили обоих кузнецов отойти назад, словно бы расплавленный металл для них был не страшнее горячей воды.
"Заполнилось?"
"Заполнилось до конца", - Греттир проверял форму металлическим стержнем. - "Теперь будем ждать... Я проголодался, между прочим."
"И я тоже", - Рогнир уменьшал пламя в горне, - "неудивительно, три дня не покидаем кузницу. Но теперь можно уже оставить остывать."
Братья покинули мастерскую, заперев ее снаружи, и направились по длинному коридору, вырубленному в толще камня, в сторону обеденного зала и кухонь, где всегда можно было перехватить что-нибудь съедобное. В кухне возле очага возилась пожилая гнома.
"Пришли, работнички?" - улыбнулась она братьям. - "Ну садитесь, похлебки налью. Только с уговором - посуду сами будете мыть."
Торопливо опустошив тарелку, Рогнир направился за добавкой. Греттир сидел за широким каменным столом, задумавшись. Почему-то вспомнилось ему, каким был этот зал в дни праздников, когда в нем собирался весь клан, когда в огромном камине горел огонь, по кругу шли кружки с элем, наполненные из бережно припасенных бочонков, и царило веселье, отгоняющее мороз за толщей камня...
"Ты что, братец?" - широкая ладонь Рогнира легла ему на плечо.
"Нет, ничего..." - Греттир встряхнулся и тоже пошел за новой порцией похлебки.

Греттир родился уже после прихода Зимы. Он был вторым сыном в семье Дольгтварна из клана Фьялар, умелого кузнеца и сильного воина. Дольгтварн был "отмечен Гортом", как говорят гномы - кузнец-ведун, он учил и своих сыновей, Рогнира и Греттира, тайным умениям, которые позволяли наделять выкованное оружие особыми чудесными свойствами, безвредно терпеть яростный жар пламени, в бою метать молот так, что он, поразив врага, возвращался обратно в руку воина. И сыновья учились, перенимали умения отца. Вместе они выходили в сражения против мерзких порождений Зимы, вместе стояли у горна и наковальни.
Дольгварн умер внезапно... ничто не предполагало, что пожилой, но еще полный сил гном однажды отставит в сторону свой молот, тихонько скажет "Что-то сердце колет..." и, отойдя на шаг от наковальни, упадет бездыханным. Так умирали многие старики, Вечная Зима отнимала у них силы, пробираясь даже в пылающие жаром гномьи кузни. Схоронив отца, братья спрятали слезы и продолжили свой путь мастеров и воинов. Мать они видели редко - сведущая в растениях, она все время проводила в нижних пещерах, среди заботливо выращиваемых грибов и странных подземных растений. О том, чтобы обзавестись своими семьями, братья пока что не думали, да и слишком мало было молодых женщин в гномьих пещерах, многие гномы оставались холостяками всю жизнь. Так шли дни, месяцы, годы... Со временем за свое умение Рогнир и Греттир стали известны не только в клане Фьялар, но и среди всех гномов Долины. Старейшины переговаривались, что настанет день, когда сыновья Дольгтварна войдут в круг избранных Рунных Кузнецов и займут место в совете. Но все изменил один день...

По всем уголкам промороженной пещеры раскатывалось эхо - сталь против льда, не уступающего стали. Случилось то, чего не было никогда раньше. Ледяные люди каким-то образом пробили стену одной из пещер, примыкавших к Ограде, как называли скалы, окружавшие Долину. Подкоп обнаружил случайно один из патрулей гномов, которые постоянно выставлялись между укреплениями. Послав весть об опасности, гномы приняли бой, несмотря на то, что ледяных было по крайней мере четверо на каждого гнома. Бой был тяжелый и страшный. Оружие врагов было сделано из черного льда, которому какое-то колдовство придавало прочность стали. Только боевые умения гномов и мощь их брони позволяли им держаться. Греттир уже поверг наземь одного противника, его тяжелый двуручный молот свистел в воздухе, и гремел боевой клич клана "Горт и Фьялар!" Доспех его был пробит на боку, и только толстая овчинная шуба, какие всегда носили под броней воины-гномы, спасла от раны. Рядом, как всегда, бился Рогнир, привычно прикрывавший младшего брата.
"Берегись, брат!" - крикнул он, отбивая молотом удар ледяного копья. - "Справа!"
Греттир ударил, чувствуя с яростным восторгом, как его оружие крушит ребра врага, расплющивая его грудь до позвоночника.
"Горт и Фьялар! Кователь, дай нам силы!" - гномы отбивались со всем своим немалым боевым умением, и как будто бы чаша весов стала склоняться к ним. Ледяные, оставляя убитых и раненых, подались назад, а гномы, мгновенно выстроив боевой клин, ударили, пробиваясь к выходу, опрокинули противостоящих им... и замерли.
В проеме выхода, оскалившемся клыками ледяных кристаллов, на фоне бледно-серого света втягивалось, извиваясь и шурша чешуей, громадное тело. Множество небольших ножек несли червеподобную чешуйчатую тварь, голубовато-белую, но светившуюся вокруг слабым красноватым сиянием.
"Ремораза!" - прохрипел кто-то рядом с Греттиром.
Это была смерть. Ледяная смерть смотрела из фасетчатых глаз реморазы. Тварь открыла пасть и издала неожиданно тонкий визг, болезненно отдавшийся в ушах.
Клин гномов атаковал. Топоры и молоты обрушились на тело реморазы, но ее клыки были более смертоносны. От патруля осталось всего трое, когда Греттир ощутил внезапную боль, пронзившую тело, ноги мгновенно ослабели... А в следующий миг огромная пасть с серпами жвал нависла над ним.
Рогнир метнулся между братом и реморазой, занося оружие для удара.
Жвалы с мерзким скрипом сомкнулись. С ужасом Греттир увидел, как в пасти исчезает пол-туловища Рогнира.
"Ро-огни-ир!!!" - с отчаянным криком гном попытался подняться на ноги, но тело - остаток тела брата - повалилось на него, заливая волной крови.
И Греттир остался один. Последний живой гном в этой пещере.
Ремораза снова издала визг, изгибаясь так, что ее тело образовало витки вокруг мертвых тел. Греттир смотрел вверх, в потолок пещеры. В оледенелый потолок. И увидел широкую трещину и огромную глыбу льда, которая висела над ним - и над тварью, погубившей его брата.
Ненависть придала сил гному.
"Горт, пусть моя смерть будет не напрасной.... КОВАТЕЛЬ, НАПРАВЬ МОЙ УДАР!!"
Греттир высвободил руки и что было сил метнул вверх свой молот.
Удар потряс потолок пещеры. Сотни пудов льда и камня рухнули вниз, расплющивая туловище ледяного червя, хороня под собой гномов и их врагов...

Жар... Горячее, чем пламя горна, но почему-то не обжигающая ладонь коснулась лица Греттира. Красные глаза на лице цвета старого камня, обрамленном багровыми волосами, заплетенными в косы, и такой же бородой, смотрели пронизывающе, строго - и скорбно. Греттир читал в этих глазах и понимание, и одобрение, и обещание новых испытаний.
"Твой час не настал", - услышал... нет, понял он. - "Неси мой огонь и делай то, что должно!"
И снова тьма погасила разум гнома...

Греттира нашли на пороге пещеры, рядом с завалом, похоронившим под собой и гномов, и их чудовщного врага. Несколько дней он пребывал в забытье, рвался, звал брата - и еще говорил странные смутные слова о взгляде красных глаз и прикосновении огненной ладони. А когда Греттир пришел в себя, то узнал, что его называют героем, спасшим Долину. Но почести не радовали его, он скорбил о брате, виня себя в его смерти. За глаза его стали называть Греттиром Мрачным. Он проводил большую часть времени в одиночестве, закрывшись в мастерской. А когда ему приходилось вставать с оружием против ледяных тварей, то не было бойца яростнее и беспощаднее. Его боевым кличем стало имя брата - "Рогнир!" - восклицал он, нанося смертельные удары. Казалось, Греттир не заботился о своей жизни, едва ли не становясь берсерком в бою. Эту самоубийственную ярость прервал Первый Мастер Грольм, пожелавший поговорить с Греттиром наедине. Разговор был тяжел, как наковальня Горта. Только Первому Мастеру Греттир признался, что считает себя виновным в гибели Рогнира. Много времени и не одна беседа у очага потребовалась старому Грольму, чтобы с плеч Греттира упал этот груз... и хотя острая боль и притупилась, но не ушла. Греттир уже не был таким нелюдимым, и в бою он не искал смерти, но все же никогда уже не вернуться тому, что было раньше. Шрамы не исчезают - ни на теле, ни в душе...

Греттир сын Дольгтварна из клана Фьялар внешне выглядит почти неотличимо от своих сородичей. Он несколько ниже среднего гномского роста, широк в плечах, в его темно-рыжих волосах и бороде пробиваются нити ранней седины. Лицо потемнело от жара кузнечных горнов, левая скула, щека и угол рта покрыты частой сеткой шрамов, полускрытых бородой. Из-под густых бровей смотрят черные глаза, в которых умеющий читать в душах увидит затаенную боль. Он обычно малоразговорчив, предпочитая доказывать свое делом, а не словами. Очень силен и крепко сложен, и вопреки мнению "сила есть - ума не надо", разумом его Горт не обидел. Его обычная мрачность и угрюмость делают Греттира не слишком приятным собеседником в часы отдыха у очага, однако если заинтересовать его темой разговора, то может открыться вся глубина его знаний, а знает и умеет он немало. Мастер и воин, кузнец-ведун Греттир Мрачный идет по жизни своей дорогой, и все же часть его навсегда осталась в прошлом.