14 день второго месяца весны.
Сонненхайм, замок герцогини Роксаны фон Сонненхайм.

Завтра ее светлость, как предписывает обычай и велит необходимость, отправляется в путешествие по своим землям, чтобы каждый из ее подданных мог потребовать ее суда и воззвать к справедливости.

Мне выпала честь сопровождать ее.

15 день второго месяца весны.
Санхольм.

Первый день путешествия прошел спокойно и радостно. Очень приятно снова быть в дороге. К вечеру мы прибыли в город Санхольм, где были встречены градоправителем и ликующими горожанами, устроившими торжество в честь прибытия ее светлости.

После пира наместник ее светлости попросил о возможности поговорить наедине. Мне было дозволено присутствовать при беседе.

Господин наместник был озабочен появлением многочисленных прибывших в город переселенцев, ремесленников и горожан из Рионда. Он опасается, что среди них могут быть чародеи. На вопрос о том, что вызывает у него такие подозрения, он ответил, что в городе происходят странные события: сгорел дом, слишком внезапно, чтобы пожар мог быть вызван естественными причинами. Стража отыскала возы с неизвестным грузом, не проезжавшие через городские ворота; когда они вернулись туда во второй раз, возы бесследно исчезли.

Господин наместник попросил ее светлость прислать ему в помощь разбирающегося в магии человека. Герцогиня пообещала немедленно удовлетворить его просьбу.

17 день второго месяца весны.
Санхольм.

Посвятив вчерашний день разбору судебных тяжб, мы продолжаем наше путешествие.

18 день второго месяца весны.
Рейнвальдский лес.

Первый день полнолуния.

Вернувшись в свой шатер, я обнаружил в нем пажа королевы Журавлиных Холмов, который попросил у меня защиты и покровительства на срок в четыре дня. Подумав, я решил выполнить его просьбу. Он не смог или не захотел рассказать мне об угрозе, вынудившей его обратиться ко мне, и я не стал настаивать; королеве Журавлиных Холмов было бы неприятно узнать о моем отказе.

Я попросил пажа взять себе имя Эдвард и сопровождать меня.

20 день второго месяца весны.
Обиталище чернокнижника Славы.

Третий день полнолуния.

Пытаясь осмыслить случившееся, я постараюсь записать все, что сумел запомнить, как можно более подробно. Я надеюсь, это поможет мастеру Леонардо и ее светлости.

Вчерашний день прошел спокойно. Эдвард оставался подле меня, выполняя обязанности оруженосца и не привлека ничьего внимания, кроме внимания ее светлости. На вопрос о том, кто этот мальчик, я ответил, что это человек из свиты давнего друга нашей семьи. Ее светлость удовлетворил мой ответ.

Утро и первая половина сегодняшнего дня также были бедны на события. Когда начало смеркаться, наш отряд остановился на ночлег на южной опушке Рейнвальдского леса.

После вечерней трапезы многие из свиты ее светлости пожелали насладиться теплой весенней погодой. В стороне от беседующих пажей и фрейлин я увидел ее светлость и мастера Леонардо, с интересом прислушивающихся к объяснениям мастера Франца. К сожалению, я не понял ни слова из того, что он говорил, и не сумел запомнить содержание их разговора, однако чрезвычайное возбуждение мастера Франца было очевидным.

Именно в этот момент меня отыскал Эдвард. Он был очень напуган, и я понял, что неизвестный враг, которого он опасался, находится где-то рядом. Очевидно, мастер Леонардо также почувствовал его приближение, поскольку он изменился в лице и произнес заклинание. Я выхватил оружие, рука леди Роксаны потянулась к мечу, но никто из нас так и не видел, откуда надвигается угроза.

Вечерний воздух пошел рябью, как вода. Стало трудно дышать.

Эдвард вскрикнул, ударился оземь, обернулся ящерицей и юркнул в щель между мокрыми от росы камнями.

Города и лица, живые люди и мертвые, странные создания и машины, непохожие ни на что из виденного мной ранее, огонь.

Горящая бумага и руки, сжимающие ее.

Тесная, дурно пахнущая комната, уставленная чудовищными вещами, напомнившими мне лабораторию риондского чернокнижника. Юноша в одежде странного покроя, глядящий на нас раскрыв рот и не удосужившийся проглотить ругательство даже при виде ее светлости.

Окружившие нас видения исчезли. Чернокнижник остался.

...продолжение на следующей странице.

 Райм, я тебя люблю!

Очень хочется побыстрее перевернуть страницу этого дневника и прочитать, что дальше.

спасибо, действительно это поможет Леонардо.

 *нетерпеливо перевернула страницу*

...начало на предыдущей странице.

Юноша закрыл рот, сглотнул и быстро заговорил, нахально требуя сказать ему, кто мы такие и как оказались в его жилище. Я поднял руку, чтобы заставить его замолчать, и предупредил, что он стоит перед герцогиней Роксаной фон Сонненхайм и что ему следует говорить учтиво, так как ее светлость удовлетворит его любопытство только после того, как задаст свои вопросы и только тогда, если ее удовлетворят ответы, полученные от него, однако вместо того, чтобы послушать меня, он начал кричать. Я еще раз спокойно повторил, что он должен назвать нам свое имя и ждать, пока к нему обратятся, однако он пришел в исступление и принялся оскорблять меня и ее светлость, кривляясь, подобно шуту.

Пощечина привела его в чувство, и мы смогли узнать, что его имя Слава и что все происходящее, должно быть, какой-то розыгрыш. Я представил ему прочих членов нашего отряда и спросил, что именно он сделал и как мы оказались в этом месте, но добиться от него внятного ответа оказалось необыкновенно трудно, так как он продолжал повторять, что его имя Слава и пытался угрожать мне, утверждая, что мы находимся в его доме и что сейчас он созовет ополчение. Это не понравилось мне, но я позволил ему позаботиться о своем лице, прежде чем продолжать разговор.

Короткое время спустя он подошел к грязному окну, закрытому необыкновенно прозрачным и красивым стеклом, и открыл часть его, сотворил огонек и зажег завернутый в бумагу пучок отвратительно пахнущей травы. Я закашлялся и спросил, не решил ли он нас отравить, но господин Леонардо сказал, что ему знаком такой обычай. Я настоял на том, чтобы чернокнижник погасил траву, но он отказался, утверждая, что это необходимо ему, чтобы прийти в себя. После этого леди Роксана шагнула к окну и разбила его ударом кулака, выпуская наружу дым и впуская вечерний воздух. Впрочем, он был так наполнен гарью и сотнями других, неизвестных мне запахов, что я не почувствовал себя лучше.

Чернокнижник возмутился уничтожением его имущества, но мы объяснили ему, что мы не были приглашены в его дом, а были доставлены сюда силой и посему не считаем себя связанными законом гостеприимства. Он уже немного успокоился, и мы наконец смогли расспросить его о случившемся, потратив всего несколько минут на то, чтобы научить его подобающей форме обращения к каждому из нас.

Из его изобилующей несвязностями речи мы сумели уяснить следующее.

В прошлую пятницу один из его друзей по прозвищу "Придурок" передал ему некий свиток, рассказав, что если он прочитает то, что на нем написано, то свиток исполнит его заветное желание. Он спрятал свиток и забыл о нем, но сегодня, во вторник, чинил карандаш (мальчик не производит впечатления человека, способного починить что бы то ни было, и мне пришлось помочь ему закрыть разбитое окно тонким куском дерева фанеры, но я передаю его слова так, как запомнил их) и порезал палец. Посчитав, что раз уж он все равно проливает свою кровь, а его лучший друг пропал три дня назад, то лучшим способом вернуть его будет воспользоваться свитком Придурка, он в точности исполнил ритуал, описанный в свитке. К сожалению, он не смог вспомнить, какие слова он при этом говорил или какие действия совершал, так как не старался их запомнить, поскольку сам он чернокнижником себя не считает и утверждает, что волшебство - это суеверие. По крайней мере, это заявление вызвало улыбку у мастера Леонардо.

Впрочем, его радость была недолгой. Попытка собрать пепел от сгоревшего свитка при помощи волшебства не увенчалась успехом, и мастер Леонардо принес нам свои извинения, сказав, что ему сделалось нехорошо и что ему надо присесть. В комнате был только один стул, который я охотно подал ему.

Об этом предмете мебели следует сказать особо. Неустойчивый, хрупкий и неудобный, он как нельзя лучше подходил прочим предметам обстановки обиталища чернокнижника.

Стеклянный сосуд, стенки которого покрылись зеленой плесенью и в котором плавали рыбы яркой и непривычной глазу расцветки.

Стол с несколькими изготовленными из невиданного мной раньше материала ящиками белого цвета, стоящими на нем, и темным окном.

Книжные шкафы с сотнями томов, небрежно наваленными на полки. Взяв одну из них, я увидел лубочную картинку, изображавшую чудовищно мускулистого мужчину, сжимающего в руках что-то, похожее на топор и поражающего им дракона - судя по всему, это была злобная политическая насмешка над гербом Тамарина. Мой взгляд привлекла голая женщина, также изображенная на рисунке, но чернокнижник заметил мой интерес и отобрал у меня том, густо при этом покраснев и сказав, что это не его книга.

Широкая и довольно удобная на вид кровать.

Постепенно первое потрясение отпустило всех нас. Мастер Леонардо водил пером по бумаге, углубившись в магические рассчеты, леди Роксана легла на кровать, чернокнижник потирал опухшую щеку и нервно ломал пальцы. Я же опустился на пол и впервые задумался над тем, где мы оказались и что случится там, дома, если нам никогда не удастся туда вернуться.

Я думал о десятилетнем сыне леди Роксаны и о своем уже немолодом отце.

Впервые за этот день мне стало по-настоящему страшно.

...продолжение на следующей странице.

 Как классно!!! У меня просто нет слов! Умеешь же ты писать ... (завидую белой завистью)

Мнэ, телеграфный стиль сэра Тристана не передает той бури эмоций, которую он испытывает...

*ревниво* А про свою мать ты не подумал? Она ведь тоже уже немолодая...

(Вот уж если кому не судьба быть счастливой в жизни, как Хельге, то и не будет тому счастья... )

судя по всему, это была злобная политическая насмешка над гербом Тамарина.

Классно

Rime, замечательно!
Даже несмотря на то, что леди Роксана на ЭТОМ не лежала, но неважно.

...начало на предыдущей странице.

Шло время. Ничего не менялось. Те силы, которые пересли нас сюда, не торопились обратить вспять содеянное, и для того, чтобы отвлечься от неприятных мыслей, мы принялись задавать чернокнижнику вопросы. К сожалению, полученные от него ответы звучали неутешительно, и каждый из них вызывал в нас удивление и отвращение.

Кто правит этим герцогством, чернокнижник? Президент. Кто это такой, мастер Леонардо? Это человек, выбранный народом. Судя по всему, этой страной управляют выборные лица, как в свободных городах. Церкви каких богов есть в городе, и как далеко отсюда до ближайшей? В городе есть только одна церковь, но в богов здесь никто не верит и никто им не поклоняется. Как далеко до ближайшего леса? Не знаю, нужно посмотреть на карту.

Наконец наш хозяин заявил, что скоро вернется, и вышел из комнаты в темный и узкий коридор, потолок которого был так низок, что я все время задевал его головой. Тем не менее я не собирался упускать его из виду и последовал за ним в другую комнату, еще более тесную, чем первая, с рукомойником и чем-то, что, по видимому, было печью. Моя догадка подтвердилась: чернокнижник дотронулся до нее, породив волну неприятного запаха, неслышанного мной ранее, взмахнул короткой деревянной палочкой, добыв огонь, и поставил на вспыхнувшее синее пламя чайник, полный воды, набранной из рукомойника. Когда тот закипел, он снял его с огня, залил кипятком какую-то траву и предложил мне. Я вежливо отказался, и он уселся за стол, сжимая чашку в ладонях. Руки у него заметно тряслись.

Только теперь я понял, что мы с ним ровесники.

Мы сидели по разные стороны стола, изучая друг друга, пока он не спросил, можно ли ему потрогать мою кольчугу. Решив, что никакой угрозы он для меня не представляет, а кроме нас в этом доме все равно никого нет, я стянул ее и передал ему. Тут он удивил меня еще раз - расправив мою броню на коленях, он задумался, а потом просиял и сказал, что у него тоже есть почти такая же, и принес ее, чтобы я мог ее осмотреть. Его кольчуга оказалась тоньше моей и была сделана гораздо более топорно, но он сказал, что ее изготовил для него его пропавший друг, которого он надеялся отыскать - а потом подумал еще и спросил, не сможет ли мастер Леонардо найти его друга с помощью этой вещи.

Вернувшись в лабораторию, мы увидели, что мастер Леонардо закончил свои рассчеты. Он попросил нас принести ему чистой воды, птичье перо и живую ветку, но вода, которую чернокнижник принес из кухни, пахла железом и не была чистой, и мастеру Леонардо пришлось воспользоваться своими запасами. Птичье перо нашлось в подушке (и только подвижность рук чернокнижника спасла ее от участи быть распоротой кинжалом ее светлости), а вот поиски живой ветки заняли у нас немало времени и стали для меня новым испытанием, потому что ни одного живого растения в доме чернокнижника не было, и за веткой нужно было идти на улицу. Я категорически отказался отпускать его куда бы то ни было одного, и он сказал, что если я хочу пойти за ним, не привлекая внимания его соседей и ополчения, то мне придется одеться так, чтобы не привлекать к себе внимания.

Надо ли говорить, что вся его одежда оказалась мне безнадежно мала?

Наконец он принес мне черную рубаху из тонкой ткани с маленьким изображением хищного зверя на левой стороне груди, которая пришлась мне почти впору и лишь немного жала в плечах, если я надевал ее на голое тело. Когда я снял с сапог шпоры и спрятал нож под одеждой навыпуск, Слава сказал, что теперь он спокоен и мы можем идти куда угодно, потому что вряд ли кто бы то ни было станет приглядываться к нему или к его спутникам.

Мы уже подошли к двери, ведущей наружу, когда откуда-то рядом раздался громкий треск и звон. Я и мои спутники схватились за оружие, но чернокнижник заверил нас, что это всего лишь устройство для разговора подает сигнал и подошел к нему, поднося к уху выгнутую тяжелую трубку. Он сказал в нее несколько слов, но не получил ответа и, пожав плечами, уронил ее обратно на полку, с которой взял. Он открыл дверь ключом и пропустил меня вперед.

Замок, в котором он жил, встретил меня вонью крыс, человеческих испражнений и гниющего мусора. Когда я спросил его, кому принадлежит это здание, он так и не смог дать мне внятного ответа, отделавшись еще одним пожатием плечами и нехотя брошенным объяснением "городу". Он сказал, что здесь живет много семей, хотя та клетка, в которой он ютился, не была достаточно просторной даже для одного человека. Спустившись на первый этаж, мы вышли на крохотную безлюдную площадь, где Слава сломал ветку для мастера Леонардо. Я напрягся, готовясь схватить его, если он попытается убежать, но он развернулся и пошел обратно к той двери, через которую мы покинули его комнаты.

Мастер Леонардо уже ждал нас. Взяв ветку из рук чернокнижника, он пробормотал несколько слов, и пепел свитка поднялся в воздух. Чернокнижник таращил глаза и бормотал, что этого не может быть. Мастер Леонардо только улыбался.

...продолжение на следующей странице.

*пометка на полях рукой леди Роксаны*

Из ответов чернокнижника выяснилось также, что в этих краях нет и не бывает благородных людей. Столь прискорбного положения вещей следовало бы стыдиться, и я решительно не понимаю той гордости, с которой нам было сообщено об этом.

...начало на предыдущей странице.

Собрав пепел, мастер Леонардо объявил, что ему надо подумать, и занялся рисованием. Я помог ее светлости снять доспех, так как передвигаться в нем по обиталищу чернокнижника было трудно, и мы замолчали, чтобы не отвлекать мастера от раздумий. Чернокнижник оглядел свое обиталище так, как если бы он видел его в первый раз, и сказал, что разыскать Придурка он сможет только через три дня. Мысль о том, что нам придется провести три дня в этой клетке, не была приятной, но ничто в этом мире не располагало к приятным мыслям. Чернокнижник подтвердил, что лунный месяц его мира совпадает с лунным месяцем нашего, и я понял, что у нас есть всего тридцать дней прежде, чем наше пребывание здесь сделается вовсе невыносимым.

Некоторое время спустя одну из стен украсил набросок городской площади Сонненхайма руки мастера Леонардо. Мы принялись готовиться к ночлегу, однако вскоре стало понятно, что нам не удастся отдохнуть этой ночью.

Еще одна резкая трель достигла наших ушей. Чернокнижник изменился в лице и сказал, что это дверной звонок, но он никого не приглашал прийти сюда, и направился к двери, чтобы открыть ее. Я последовал за ним. Он громко спросил, кто пришел и по какому делу, но в ответ услышал, что кто-то собирает ополчение. Видимо, его удовлетворил этот ответ, поскольку он повернулся ко мне и приказал ничего не делать и не говорить, что бы ни случилось, после чего щелкнул замком и распахнул дверь, за которой стояли четыре невооруженных человека в серой одежде.

Слава поприветствовал их, но они вошли внутрь, не дожидаясь его приглашения, после чего один из них ловко завернул ему руки за спину и прижал к стене, а второй потребовал, чтобы я лег на землю и положил руки за голову, после чего направил на меня вещь, которую держал в руках. Чернокнижник закричал, что это самострел, хотя на оружие работы тамаринских мастеров эта вещь не походила совершенно, и попытался предупредить моих спутников, чтобы те прятались, после чего был второй раз за этот день ударен по лицу и замолчал. Рассудив, что в этом месте человеку трудно даже стоять, не то что прятаться, я решил, что приказу чернокнижника мне подчиняться не обязательно, и решил действовать, выхватив нож.

Я успел ударить стоящего передо мной человека один раз, но его оружие резко хлопнуло несколько раз, и я почувствовал обжигающую боль в груди и пошатнулся. Один из его спутников протиснулся мимо нас в темную и вонючую комнату, где находились мои спутники, и рухнул на немытый пол под ударом меча ее светлости. Чертыхнувшись, командир ополчения приказал своим воинам отступать. Последовало еще несколько негромких хлопков, от которых я уклонился, и человек, напавший на меня, пал от удара моего ножа. Прежде чем броситься в погоню за напавшими на нас людьми, я успел заметить, что чернокнижник лежит на полу в расплывающейся луже собственной крови. Ее светлость уже успела отдать мастеру Леонардо приказ позаботится о колдуне и была рядом со мной.

Несколько минут спустя мне удалось усмирить командира отряда, не убивая его. Преследовавшая последнего человека герцогиня поднялась по лестнице, на ходу вытирая меч о его одежду, и попросила меня убрать его тело куда-нибудь, где оно не привлечет ничьего внимания. Выполнив ее просьбу, я посыпал лужу крови опилками дерева фанеры, оставшимися у нас после того, как мы закрыли окно, разбитое ее светлостью, и присоединился к моим спутникам.

Мастер Леонардо был горд и доволен тем, что ему удалось спасти жизнь мальчишке, и я испытал к нему благодарность за то, что он сумел спасти его и тем самым всех нас, однако по его посеревшему лицу было заметно, как дорого ему далось это усилие. Несколько минут спустя он обратился ко мне, называя меня именем моего отца, чем поверг меня в смущение, и я понял, что ему обязательно нужно отдохнуть.

Пришедший в себя чернокнижник увидел кровь на полу своего дома, окружающие его тела нападавших и ряд аккуратных отверстий у меня в груди и, кажется, снова потерял сознание.

...продолжение на следующей странице.

Здорово!

Райм, это просто прекрасно, хочу еще страницу дневника!
Спасибо )

Но, блин, как же все влипли...

Твоими стараниями, Слава, только твоими стараниями.

Ты еще не понял, что это был свиток Summon Monster VI? Теперь призванный им Тристан будет ходить за тобой, как привязанный.

А кто в милицию настучал и зачем?

Кем бы ни были эти люди, это была не милиция

Но, блин, как же все влипли...

Да-да, спасибо большое. Лучше бы Слава был писателем.

Кем бы ни были эти люди, это была не милиция.

И я еще не определилась, хорошо это для нес или плохо.

Rime, не обнадеживай студента Был бы это Summon Monster, Тристан бы приказы его выполнял, а не ... гхм... ну ничего, до свадьбы заживет (если он сам до нее доживет)

Редактировано 09:17 13/11/06

...начало на предыдущей странице.

Предоставив Славу (меня до сих пор не перестает удивлять его имя) заботам мастера Леонардо, я и леди Роксана избавили его от тягостного зрелища допроса плененного мной командира нападавших. Несмотря на то, что этот человек не принадлежал к благородному сословию, он проявил достойную человека его звания выдержку и не пытался просить пощады. Некоторое время спустя он поведал нам следующее: около часа назад его отряду было поручено прибыть сюда и забрать артефакт у людей, которые здесь находятся, однако он не знал ни как выглядит артефакт, ни сколько людей он может здесь встретить. На вопрос о том, что он должен был сделать, если не сумеет отыскать искомого, он ответил, что должен связаться со своим командующим и спросить у него инструкций. Даже под пыткой он отказался говорить нам, кто отдает ему приказы, сославшись на то, что будет казнен, если ответит, и я еще раз восхитился его чувством долга и выдержкой.

Леди Роксана пообещала ему жизнь и свободу, если он передаст в наши руки артефакт, за которым он был сюда прислан. Она приказала ему вызвать своего командующего, предупредив, что он не успеет позвать на помощь, если вздумает обмануть ее. Он выполнил ее приказ, воспользовавшись неким устройством, и получил распоряжение воспользоваться выданным ему волшебным предметом. Когда он сделал это, он объявил, что артефакта в этом доме нет, и мы поняли, что он явился сюда за свитком чернокнижника.

В этот момент заплаканный чернокнижник вернулся и потребовал, чтобы этот человек ответил и на его вопросы тоже, однако в первую же минуту разговора он выболтал этому человеку больше, чем тот поведал нам на протяжении всего допроса, и был назван ее светлостью щенком, после чего она попросила меня увести его.

Мы отпустили нашего пленника. Судя по всему, он до последней минуты не верил, что ее светлость сдержит данное ему слово и оставит его в живых и даже хотел что-то ей сказать по этому поводу, но передумал и ушел в молчании. Отчего-то я необыкновенно четко запомнил звук его шагов по темной и зловонной лестнице замка Славы.

Понимая, что мы не можем более находится здесь, мы приступили к сборам в дорогу.

Первое, что я сделал, это снял свою испорченную одежду, вытер ей кровь с груди и сжег окровавленную тряпку в рукомойнике, воспользовавшись для этого огнетворными палочками чернокнижника. Первая и вторая сломались, третья обожгла мне пальцы, но с четвертого раза мне удалось добиться желаемого, и я отправился к моим спутникам, уже вывалившим на пол содержимое многочисленных шкафов в поисках одежды, которая подходила бы им. Кажется, вид моих ран вызывал у Славы приступы тошноты и тревогу у ее светлости, но сейчас у меня не было времени думать об этом, и я отклонил предложение мастера Леонардо исцелить меня, посоветовав ему беречь силы. Он согласился со мной, попутно отметив, что взывать к богам в этом мире чрезвычайно трудно - так томящийся в пыточном подземелье узник стремится дотянуться до лучей весеннего солнца, никогда не заглядывающих так глубоко под землю. Я мог только порадоваться тому, как ясна и красива была его речь даже в эти страшные и вызывающие у чернокнижника беспричинный смех мгновения.

Впрочем, я должен взять свои слова обратно. Ему было над чем посмеяться, поскольку вид мастера Леонардо в стареньких матерчатых штанах, подвязанных веревочкой, потому что они не сходились на его дородном чреве и в ярко-розовой шерстяной кофте с фиолетовыми бабочками и впрямь мог показаться невежливому человеку забавным. Ее светлость также облачилась в какое-то бесформенное шерстяное платье, удивительно не шедшее ей, мне же была предложена еще одна рубаха из тонкой ткани, которую я надел, когда мои раны перестали наконец кровоточить. Она не доходила мне до пояса, туго обтягивала торс и угрожающе потрескивала при движении, но в остальном напоминала ту, которая сейчас догорала в рукомойнике на кухне. Я решил оставить свои замшевые штаны на шнуровке и кожаные сапоги.

К счастью, у чернокнижника отыскалось два рюкзака, достаточно больших, чтобы вместить нашу броню и оружие, а также доспехи, снятые нами с убитых...

...продолжение на следующей странице.

 Клево

Кста, ты пропустил еще один интересный момент, связанный с попыткой прояснить вопрос вашего финансового положения

Поскольку мы так и не прояснили его до конца, я оставил его на начало следующего отчета

Господа, ее светлость будет настаивать на том, чтобы этот вопрос обсуждать уже не в этом месте. Чище после нашего визита здесь не стало; плюс из-за разборки в коридоре я забыла, что еще кое-чего надо было добиться от пленника (вмиг из головы вылетело, крайне не вовремя).

Мастер, сколько примерно времени прошло после его ухода?
И напомните мне, пожалуйста, сэр Тристан, у него из карманов и кошелей забирали то, что там было?

Да, забрали. Кроме того, мы отобрали у него ту коробку, в которую он говорил, чтобы получить указания своего командующего. Возможно, мастер Леонардо сможет больше сказать нам об этом человеке, изучив этот предмет?

OOC. Техническая запись

Поскольку на этом месте мы сохранились, я предлагаю вам, дорогие мои товарищи по несчастью, делиться здесь своими теориями, впечатлениями и ощущениями от той... ситуации... в которую попали четверо благородных господ - или трое, время покажет - и незадачливый студент психологического факультета.

Меня очень интересует как Слава сформулировал свой вопрос: попросил ли он доставить сюда лучшего друга или вернуть конкретного человека.
Кроме того Леонарду нужно день-два относительно спокойного времени что бы попытатся составить 1-2 новых нужных ему ритуала.

На самом деле в настоящий момент у нас только одна задача - дожить до дня пятницы, когда Слава сможет встретиться с Придурком, чтобы мы могли расспросить его. Или допросить, как получится. Оставаться в порядком загаженной квартире чернокни... Чорт, меня клинит. Славы. Так или иначе, оставаться здесь мы не можем, и времени у нас, чтобы убраться отсюда, хорошо если полчаса.

Что-то мне подсказывает, что сэра Тристана, леди Роксану и магистра Леонардо ждут самые богатые новыми впечатлениями семьдесят два часа в их жизни.

Заметка на полях: защищать ее светлость, мастера Леонардо и мальчишку ценой собственной жизни. Со смертью любого из них возвращение становится невозможным.

Заметка на полях: Эдвард чего-то боялся, и у Тристана не хватает воображения, чтобы представить себе, что могло так напугать истинного сида. Он знал о том, что что-то может случиться. Риондские чернокнижники в Санхольме? Случайное совпадение, или же между двумя мирами действительно есть какая-то связь? Искренне надеюсь, что есть.

Заметка на полях: Меня до крайности забавляет то, что Тристан сейчас выглядит, как мечта любого местного представителя нетрадиционной сексуальной ориентации. И даже не подозревает об этом.

*просто техническая пометка от мастера, чтобы отслеживать дискуссию*

Заметка на полях:
Если есть возможность Славе надо искать "Придурка" если организация, выславшая головорезов начнет отрабатывать контакты Славы, они имеют шанс найти его раньше.

Меня до крайности забавляет то, что Тристан сейчас выглядит, как мечта любого местного представителя нетрадиционной сексуальной ориентации.

А меня забовляет что случится если этот представитель подкатит к Тристану с предложением.

Эдвард чего-то боялся, и у Тристана не хватает воображения, чтобы представить себе, что могло так напугать истинного сида

У нас с сида нет, но смотря как тут все работает странно, то вполне можно предположить что тут обычное железо может работать как холодное

И хорошо, что нет. Любой чистокровный сид в этом мире обречен на стремительно наступающее безумие. Тем не менее, паж королевы не знал, чего именно он боится, и в чем заключается угроза. Он был так же растерян, как и мы, а по своему опыту общения с дивным народом Тристан может сказать с уверенностью, что это исключительный случай. Даже если они чего-то не знают, они никогда не дают повода догадаться об этом.

<paranoia> Конечно, если все происходящее - не очередная фейская шутка, но такой перегиб - это слишком даже для самого бесчеловечного из подданных Темного Двора. </paranoia>

О милиции. Телефонный звонок совершенно недвусмысленно был проверкой, дома ли наш чернокнижник, и тот, кто прислал сюда этих людей, явно знал о происходящем больше, чем знаем мы. Заговор? Если да, то чей?

Памятка не забыть по-жизни до ухода из квартиры поговорить с Тристаном и Славой. С первом о прошлом и настоящем, со вторым о лекарственных травах и препаратах. Спросить справочник по лекарственным растениям.

Из квартиры мы сейчас уйдем. Вот прямо сейчас подхватим вещи и уйдем. Мы здесь уже лишних полчаса проторчали. Обсуждение оставшихся у нас вопросов (в том числе финансовых) можно и нужно продолжать не здесь. Во-первых, оружие сейчас доставать долго; во-вторых, думаю, что теперь наши противники постараются не дать леди Роксане и сэру Тристану приблизиться на длину клинка.

По времени: у меня выходит, что спустя примерно 2 часа после нашего появления в квартиру позвонили; еще через час здесь была группа захвата. Я ошибаюсь?
У леди Роксаны будет, наверное, несколько вопросов к магистру Леонардо по поводу возможностей магически засекать перемещения, подобные нашему (но это позже).

Собственно, что пока получается.
Похоже, наши противники могут отслеживать артефакты, причем (скорее всего) в момент их срабатывания. Либо так, либо другие артефакты, находящиеся у Придурка и иже с ним, защищены от поиска (специально оборудованное хранилище? защитные круги? не знаю).

Искренне надеюсь, что в отношении поиска конкретных людей они ограничены обычными для данного мира средствами и возможностями. Пока что все говорит за такой вариант.

Я не понимаю, зачем Придурок передал один из артефактов на сторону? Судя по тому, что выдал он его с "инструкцией по пользованию", кому-то нужно было, чтобы артефакт сработал, причем в руках совершенно "левого человека". Зачем?

Заметка на полях: если с сэром Тристаном что-нибудь случится, я не знаю, как леди Роксана будет смотреть в глаза сэру Фердинанду.

Я восхищаюсь способностью леди Роксаны мыслить на стратегическом уровне. Практически ни одна из этих мыслей Тристану и в голову не пришла.

Касательно способности наших противников отслеживать артефакты в момент срабатывания, впрочем, согласиться не могу. Прибывшим сюда людям было приказано его конфисковать, то есть они не знали, что он самоуничтожается в момент активации. Они не знали, какими свойствами он обладает, не знали, как он выглядит, не знали, скольких людей они здесь встретят и уж точно не рассчитывали на такое сопротивление. Они вообще почти ничего не знали.

Мастер Леонардо высказывал мнение, что у Придурка нет других артефактов, и даже этот попал к нему в руки случайно. Это может объяснить, почему он так легко с ним расстался.

Отслеживание. Мы уже знаем, что у них есть устройства способные отследить артефакт, но думаю что они крайне малого радиуса действия. Но похоже если вещь уже создана( я об устройстве) ритуал по ее использованию прост и может быть выполнен чуть ли не любым человеком( см. пример с включением света Славой). Средства слежения того уровня каким я располагал у нас дома теоретически может быть создано и тут , но я думаю что во-первых, на разработку уйдут годы. Во-вторых, могут потребоваться очень и очень редкие компоненты. Более редкие, чем земля из гроба вампира, например, и возможно у них нет достаточно ресурсов что бы отследить всех необходимых им людей.
По поводу хранилища. В защищенное хранилище я не верю по ранее изложенным соображениям, но вполне может существовать зона где магии нет вообще. Даже у нас такие бывают. Соответственно предметы в такой зоне не обнаруживаются, но и сами не работают.

Я удивлен что в таком большом городе пожар представляет большую угрозу - странно что они не научились с ним бороться эффективно. Если бы я был свободен в выборе действий я сжег бы это жилище, но делать это без согласия Славы я не буду.

Я не понимаю, зачем Придурок передал один из артефактов на сторону? Судя по тому, что выдал он его с "инструкцией по пользованию", кому-то нужно было, чтобы артефакт сработал, причем в руках совершенно "левого человека". Зачем?

Если он не верил в силу свитка, то это может быть объясненною, как это не странно, обычным легкомыслием присущим молодости. Возможно, тут было желание, сходное с желанием вора как можно быстрее избавится от краденого. А инструкции были приложены из любопытства. А что если это правда?

Возможно, все именно так. Однако выскажу еще несколько соображений.

Возможно, не все артефакты самоуничтожаются при использовании. В конце концов, у нас достаточно широко используются не только свитки и зелья, но и волшебные палочки, и посохи.

Кроме того, хочу напомнить, что артефакт пролежал у Славы 2 или 3 дня - и лишь после того, как он им воспользовался, к нему пришли за ним. Причем пришли, как я понимаю, весьма быстро: телефонный звонок раздался где-то через час-полтора, максимум два (я не путаю?).

То, что пришедшие разбойники почти ничего не знали о том, что именно сработало и сколько людей находятся там, где сработало, меня не удивляет. Правда, и противоречия не вижу. Если где-то обнаруживается магическая аура, далеко не всегда можно определить, кто и что сотворил в этом месте. Если я не права - пусть магистр меня поправит.

Да, я готова допустить, что не было никакой подоплеки в том, что Придурок отдал свиток и дал инструкции практически незнакомому(?) человеку. Если мое предположение о том, что у этой затеи есть тайная цель, неверно, я буду только рада ошибиться.

Я склонен думать что возможно был засечен кратковременный всплеск магии огромной силы. Мне для того что бы разобратся в подробностях ауры нужно время, возможно тут такая же ситуация. Всплеск засекли, а подробности не поняли. Поняли только что это работа артефакта(по силе ауры) вот и выслали исполнителей. Им ничего не сказали( просто на всякий случай)
Но срабатывания свитка вещь очень и очень сильная/редкая. Я не могу на основе одного такого выдающегося события строить теорию обноружения аур в этом мире.

Вопрос к Фрицу: сколько человеческих доз во фляжке?

...Хм

...

...Если наши противники постараются не дать леди Роксане и сэру Тристану приблизиться на длину клинка, мы постараемся поразить их трофейным оружием. Если сумеем понять, как оно работает.

Почему-то я полагаю, что постараются не дать. Там из трех трупов два развалены надвое, причем одним ударом каждый. Я бы не рискнула такой джаггернаут к себе близко подпускать

Редактировано 12:40 13/11/06

danil

По поводу твоей памятки себе: книжку попросить - да, а все, что можно обсудить вне этого помещения, все-таки лучше обсуждать вне. У меня тут тоже себе... памятка...

Гррр...

...

Да, ваша светлость.

Для Мастера по его просьбе
Зашел в ломбард.
Золотой лом 950 пробы – 360 руб/гр.
из драг. камней только Брильянты
Серебро только столовое 3-5 руб/гр. Явно у нас серебро лучше

danil, наповал!

Кстати, мастер, ты все-таки скажи: сколько времени прошло после того, как был отпущен пленник сэра Тристана?
(А то, может, я тут зря нагнетаю?)

Редактировано 10:14 14/11/06

Около получаса

Уф. Тогда еще ничего. Спасибо

Страница, которой нет в дневнике Тристана фон Крейнхилла

Я уверен, что знаю, где следует его искать. Как просто, как невероятно просто и чудовищно естественно произосшедшее. Чем больше я думаю о случившемся (эти мысли помогают мне отвлечься от того кошмара, который окружает меня и моих спутников; к нему невозможно привыкнуть), тем сильнее убеждаюсь, что произосшедшее с другом мальчика Славы просто не могло разрешиться иначе.

Осознание этого заставляет голову кружиться, а зловонный воздух кажется чище. Должно быть, именно так чувствует себя порой магистр Леонардо. Мне кажется, что я начинаю понимать его.

Отец, умерший два года назад. Осиротевшие мать и сестра. Тяжелый труд, чтобы прокормить их. Гнет неудач. Смыкающиеся стены этого зловонного города. Отчаяние и ощущение собственного бессилия.

Я видел рисунки, украшающие стены его покоев; часть их была выполнена его рукой. На мне его одежда.

Волк - сильный и красивый зверь, сказал мальчик Слава.

Отчаяние и ощущение собственного бессилия. Смыкающиеся стены этого зловонного города. Гнет неудач. Тяжелый труд, чтобы прокормить осиротевших мать и сестру. Отец, умерший два года назад.

Волк - сильный и красивый зверь.

Он исчез три дня назад.

Я знаю, чего он хотел. Я знаю, где я буду его искать.

Я не знаю, что я сделаю с ним, когда я его найду.

Редактировано 00:35 27/11/06

А что случилось?

Если вкрадце, то все началось 4 апреля 2001 года...

 Что делать, что делать... А то ты уже не решил что делать.

PS: А еще страничек? Читать-то приятно...

 Клево, только мало.

Тема пока не раскрыта... Вот, у окружающих вопросы возникают.

Раскажи же! Расскажи про леденящее душу открытие, которое ты сделал на городском рынке, и другое ужасающее зрелище, свидетелем которого ты стал в университетском парке.

Расскажи про леди Женьку. Расскажи про мэтра Леонардо, который носит с собой картину - один из немногих красивых предметов в этом мире. Расскажи, как вы открыли происхождение тех, кто здесь называет себя людьми...

Короче, всё рассказывай!

Посмотрим. Все вышеперечисленное как-то отошло для Тристана на задний план - у него появилась цель, и он может наконец что-то сделать вместо того, чтобы угрюмо таскаться за ее светлостью, безуспешно силясь понять, что собственно происходит и как он может ей помочь. То, что эта цель не имеет к их возвращению домой никакого отношения, его не волнует, хоть он это и понимает.

Я впервые играю персонажа, способного осознать проблему и все равно действовать наперекор логике, не теряя железной уверенности в том, что он поступает правильно, хоть и не может сказать почему.

Или просто испытывать по отношению к одному и тому же человеку одинаково сильные досаду, негодование и сочувствие одновременно.

Крик души:

"Почему я!? Почему не мой отец, ему не привыкать, он справился бы лучше меня..."

Кажется, Тристан тоже получил то, что хотел. Как мальчики Слава и Сережа.

Редактировано 12:21 19/11/06

Магистр Леонардо строит теории

Теория №N. Что исполнял свиток и что пожелал Слава.
Аксиома. Свиток исполнял самое сильное желание, но не обязательно сформулированное в явном виде. Вполне возможно, что как только указанная цель будет выполнена- экстраординарная сила свитка перекинет нас обратно.
И так варианты:
А) Слава пожелал возвращения друга. Тогда вновь прибывшие должны вернуть Сережу к Славе. Физическое и ментальное состояние Сережи, а так же его добровольность роли не играет.
Б) Слава хотел найти друга, тогда кто-то из прибывших станет другом Славы.
В) Слава хотел попасть в мир “рыцарей, магов и прекрасных дам”. Тогда мы только эскорт группа отсюда к нам домой

Вывод. Приоритетные цели – Найти Сережу, сохранить жизнь Славе.

Почему я!? Почему не мой отец, ему не привыкать, он справился бы лучше меня..."

Потому что твой отец уже умеет, а у сэра Тристана Выездная практика

Поскольку Тристан, несмотря на все усилия, не может понять, что происходит и что следует делать в ситуации, в которой оказались он и его спутники - выше головы не прыгнешь - он предоставит размышлять над общей картиной магистру и ее светлости, а сам займется тем, что ему по силам. Он твердо намерен воссоединить мальчика Славу и мальчика Сережу.

От Крейнхиллов еще никто не уходил.

Даже в таком безумном мире, как этот.

Редактировано 18:00 19/11/06

Поскольку Тристан, несмотря на все усилия, не может понять, что происходит и что следует делать в ситуации, в которой оказались он и его спутники - выше головы не прыгнешь -

Райм, солнышко, ну ты всё равно пиши. "Ничего, что вы чужие - вы рисуйте. Я потом что непонятно объясню." Просто расскажи о том, что было с сэром Тристаном в этот день.

Он твердо намерен воссоединить мальчика Славу и мальчика Сережу.

Воссоединить, значится. А вот порадуется ли леди Роксана такой цели, так сформулированной?

И еще: а разве ты не сам хочешь воссоединиться с мальчиком Сережей?

Сэр Тристан а раскажите нам всем про автобус? Правда что в него до 100 человек влезает, как сказала Леди Женька!

Редактировано 19:09 19/11/06

...

...

...Хм.

Воссоединить, значится. А вот порадуется ли леди Роксана такой цели, так сформулированной?

Поживем – увидим. Подобных фраз в присутствии ее светлости озвучено не было, так что говорить о ее мнении покамест рановато

Мои "рассуждения о ..." получились слишком длинными, поэтому я их выложила у себя.

Я боюсь, что и не будет. Хм

Ну тогда что будет - с тем и будем разбираться

...начало на предыдущей странице.

21 день второго месяца весны.

Завершив сборы, мы приготовились оставить жилище мальчика (поскольку магистр уже дважды просил меня не называть его чернокнижником, я воздержусь от употребления этого слова), однако несмотря на необходимость покинуть это место как можно скорее, ее светлость попросила меня оставить ее наедине со Славой на несколько минут. Я подчинился, и магистр Леонардо поспешил воспользоваться этой возможностью, чтобы задать мне несколько вопросов крайне личного свойства, на которые я вежливо отказался отвечать. Выражение неудовольствия на лице магистра я могу сравнить только с выражением на лице мальчика Славы, показавшегося из комнаты в сопровождении ее светлости, которая наконец отдала приказ выступать.

Мы еще раз спустились по пропахшей испражнениями лестнице и вышли на площадь перед каменной громадой замка, в котором до недавнего времени жил наш неосторожный хозяин. Пока мы шли вниз по ступеням, он предупредил нас, что в это время года на улицах бывает шпана. Я подумал, что он говорит о какой-то разновидности погоды. Госпожа Роксана предположила, что речь идет о мухах, но оказалось, что все мы были неправы и этим словом Слава называет обитающих в городе гоблинов (он употребил другое, очень похожее слово, которое я не запомнил, но мы поняли, о ком идет речь по описанию их повадок и творимого ими бесчинства). Слава также предупредил нас, что законы этого мира суровы к убийцам, но мягки к людям, совершающим другие преступления, и просил нас больше не убивать кого бы то ни было, даже если мы подвергнемся нападению гоблинов. Он разрешил нам калечить их, но я уже устал удивляться безумию этого мира и поэтому ничего не сказал, вместо этого обратив свое внимание на улицы города, по которым мы шли.

Более странного места я не мог бы представить себе.

Я не могу сказать, что его улицы были узки, но мой взгляд все время упирался в самые высокие стены, какие я видел в жизни; стенам этим не было конца, куда бы я ни посмотрел, и скоро мне стало казаться, будто мы идем не под открытым небом, но блуждаем под землей. Я не могу сказать, что его улицы были грязны, но воздух был наполнен ужасным зловонием, в котором смешались запахи дыма, железа, гари и многие другие, никогда не встречавшиеся мне раньше, но оттого не менее неприятные. Я не могу сказать, что его улицы были темны, они были залиты светом желтых фонарей, но достаточно было сделать один шаг в сторону, чтобы оказаться в темноте переулка или подворотни, куда наш проводник благоразумно сворачивал при первой возможности.

Несмотря на то, что за толстыми каменными стенами спали тысячи людей, мы не встретили никого, и лишь однажды нам пришлось переждать, пока шумная компания, от которой разило дешевым вином, убралась с нашего пути. Наконец окружавшие нас стены расступились, и мы вышли к широкой и пустой дороге, рядом с которой находился вход в подземелье. Туда и направился наш спутник.

...продолжение на следующей странице.

Редактировано 11:49 23/11/06

Хорошо, но мало... Ждем продолжения

Времени для того, чтобы сесть и записать происходящее, не хватает ни мне, ни Тристану.

 Пусть у мальчика Славы диктофон попросит и на него наговаривает. =)))

Если к вечеру все будем живы, возможно время появится. Ах, время, время....

У магистра, может, и появится. А Тристану на ближайшие трое суток про сон придется забыть

 *листаю дальше, листаю...*

2 Black_Diver

Пелор с тобой, что "попросит"? Какой "диктофон"?

В случае наличия здорового человеческого любопытства он рано или поздно узнает это страшное слово. =)))

Эх. Ну о чем ты говоришь? Какое, на фиг, здоровое любопытство, если вокруг - сплошной кошмарный сон?
Не, ты не понимаешь...

Ну если вокруг кошмарный сон - мне бы, например, и не до ведения дневника было бы...

Любому человеку нужна хоть какая-то опора, чтобы не сойти с ума...

Тристан - мальчик обстоятельный. Ее светлость велела ему записывать - он и записывает, несмотря ни на что. Нервы у него крепкие...

Хоть и не бесконечно крепкие.

Вот именно этого ее светлость и боится. Тристан держится, пока что держится крепко, и она опасается пропустить момент, когда (если) он все-таки сорвется...

 а дальше!?

...начало на предыдущей странице.

Когда мы последовали за ним к уходящим куда-то вниз ступеням, до нас донесся шум со стороны дороги, становившийся все громче с каждым мгновением. Обернувшись, мы были ослеплены потоком яркого света, и поэтому я не могу описать, как выглядело то, что только что пронеслось мимо нас. Потребовав объяснений, мы узнали от нашего проводника, что это и была одна из тех машин, которые обитатели этого мира используют вместо лошадей. На вопрос о том, что могло заставить здравомыслящего человека предпочесть живое существо окутанному ядовитыми парами механизму он ответил, что один такой механизм способен заменить собой полторы сони коней и, заметив наше замешательство, принялся объяснять нам принцип его работы. Еще одна машина, гораздо более быстрая и ревущая так громко, что мне стоило определенных трудов удержать себя в руках, промчалась мимо нас, и мы продолжили наш путь, поскольку я все равно не мог понять из объяснений ни слова, несмотря на все мои усилия.

Подземный ход оказался недлинным, хорошо освещенным и покрытым точно такими же надписями непонятного содержания, как и те, что украшали собой лестницы замка чернок Славы. На стенах хода находились три огромных картины, одна из которых изображала раздетую девушку с ярко накрашенным лицом, другая - дородного мужчину в костюме странного покроя на фоне каменной громады, в которой угадывались очертания возводимой башни. Мне показалось забавным, как отвлекся магистр Леонардо при виде этого зрелища, и я задался мыслью о том, как выглядел со стороны я сам, когда смотрел на первую картину, отчего мне сделалось стыдно. Третья же картина изображала нечто столь непристойное, что я не стану описывать ее здесь. Я не стал спрашивать, кому и зачем понадобилось украшать подземный ход картинами столь сомнительного содержания, но Слава сказал, что средняя из них изображает их градопровителя, носящего имя Козел. Решив ничему более не удивляться, я поспешил за ним на свежий воздух.

Подземный ход вывел нас на другую сторону дороги. Здесь не было домов и росла трава, и я заметил первых живых существ в этом мире после вездесущих ворон, крыс и голубей. Стая бродячих собак наблюдала за нами.

Некоторое время мы шли по мощеным дорожкам, окруженным деревьями, пока наконец не вышли к украшенной постаментом площади перед красивым зданием, непохожим на виденные нами в этом мире до сих пор. Здание подверглось пристальному изучению со стороны магистра, и ее светлость решила поддержать разговор, спросив, каково назначение этого постамента. Слава охотно ответил, что на нем стояло подобие правителя их страны. Когда я спросил его, где оно сейчас, он ответил, что его убрали после случившегося недавно крестьянского бунта. Я удивился тому, что обычный крестьянский бунт может привести к низвержению короля, но на это Слава ответил, что сам этот человек (называемый по имени его жены, или, может быть, матери) пришел к власти в результате другого крестьянского бунта, случившегося ранее, и мы снова переглянулись с ее светлостью. Я не сомневаюсь, что нам пришли в голову одни и те же мысли. Не сговариваясь, мы решили обратиться к насущным проблемам вместо того, чтобы лишний раз задумываться над устройством того ужасного места, в которое попали не по своей воле.

Я заметил, что мне приходится заставлять себя думать так все чаще и чаще.

...продолжение на следующей странице.

Редактировано 20:58 23/11/06

 Райм, замечательно!

А еще? Пожалуйста...

Завтра утром будет еще. Тристан делает записи в книге, подаренной ему ее светлостью. У нее маленькие странички.

Н-да. Надо было дарить фолиант...

сэр Тристан не оценил бы - в походе не удобно. Это только Леонардо может позволить путешествовать со шкафом( временно не доступным)

 Дорогие игроки, как же я с вас тащусь!

Интересно: мальчик Слава по жизни понял, что имя "Ленин" происходит не от женского имени, а от названия реки, или нет? Я, как добрый мастер, позволил ему кинуть чек на это, но чек тоже оказался проваленным.

о, а вы вдвоём мастерите, или как?

2 Hallward

мастерю в основном я. А сюжет сочиняли вдвоем.

понятно.

...начало на предыдущей странице.

Пройдя через сад, мы очутились в другом месте. Судя по всему, это был более богатый район города, поскольку дома здесь напоминали не стены, а башни и были чище. Слава открыл дверь в одном из них и зашел внутрь. Лестницы этого дома походили на лестницы его собственного жилища, но были выкрашены в другой цвет и обладали резким и неестественным запахом, заставившим меня поморщиться. Мы не стали подниматься по ним и воспользовались подъемником, действовавшим без помощи человеческих рук. Слава утверждал, что он приводится в действие не волшебством, а силой падающей воды, но я был уверен, что воды нет ни в башне, ни рядом с ней. Тем не менее я не стал спорить с ним, поскольку уже знал, что это ни к чему не приводит, и понимал, что это не важно. Когда двери подъемника распахнулись, я увидел, что нас встречают.

На площадке между открытой дверью и дверью подъемника стояла девушка четырнадцати лет от роду, одетая так же, как был одет сам Слава в момент нашей встречи. Она поздоровалась с ним и попросила нас не нарушать тишину, поскольку ее мать нуждалась в отдыхе, после чего присмотрелась к лицу нашего проводника и спросила, с кем он подрался, на что тот заверил ее, будто мы - он покосился в нашу сторону со странным выражением на лице - настоящие. Это смутило молодую хозяйку дома, и она пригласила нас внутрь, попросив остановиться в покоях ее брата, друга Славы, пропавшего три дня назад.

Я предоставил Славе самому объяснять ей случившееся, поскольку мое внимание привлекли рисунки, украшавшие стены этой комнаты. Посмотрев на них, я понял, что случилось с жившим здесь человеком. Быстрый осмотр его вещей и вопрос, заданный Славе, только утвердил мою уверенность в том, где он находится сейчас, и я снова осознал, как мало у нас времени. Это понимание заставило меня почувствовать себя усталым. Возможно, мы не были здесь в безопасности, но даже эта мысль не заставила меня почувствовать себя лучше.

Выразив свою признательность молодой хозяйке за кров, поданный ужин и новую одежду, также принадлежавшую ее брату (она была вежлива, но я понял, что одежда, предложенная мне Славой, выглядела непристойно), я решил отдыхать. Вряд ли я мог быть полезным ее светлости или магистру, оставшимся на кухне беседовать с хозяйкой. Мысли о пропавшем друге Славы вызывали во мне гнев и в то же время сочувствие. Я пообещал себе отыскать его и позаботиться о нем.

Я лег спать у дверей комнаты, в которой устроился на ночлег Слава, и заснул почти сразу. Если мне что-то и снилось, то я этого не помню.

...продолжение на следующей странице.

Редактировано 12:15 24/11/06

 Да. Тяжелый был вечер. И ночь тоже нелегкая.

А дальше?

 Про-дол-же-ни-е! Пр-дол-же-ни-е!!!

Райм, солнышко!

Мы все тебя любим. Ты пишешь классно! Ты пишешь здорово!

Пожалуйста, постарайся писать и дальше.

Вряд ли я мог быть полезным ее светлости или магистру, оставшимся на кухне беседовать с хозяйкой

Кажется мысли в голове в моих спутников уже путаются, магистр к этому моменту уже спал на кровати пропавшего друга Славы, куда был переложен самим Тристаном. Это плохо.

Магистр был поднят через три часа после того, как отошел ко сну - по его же просьбе

Безусловно, но Слава и Тристан уже спали. Магистер о Славу даже споткнулся

 Благодарю за существенное дополнение. Это, конечно, все меняет

...начало на предыдущей странице.

Меня разбудил тонкий и назойливый писк, издаваемый еще одним устройством. Я не сразу понял, где я нахожусь и как я попал сюда, однако ночной сон освежил меня, и я быстро вспомнил события этой ночи. Приведя себя в порядок, я присоединился к моим спутникам, обсуждавшим план дальнейших действий. На совете мы подвели итоги случившемуся, и я поделился своими соображениями относительно пажа королевы Журавлиных Холмов и участи пропавшего брата нашей гостеприимной хозяйки в надежде, что это может оказаться важным в понимании происходящего. Я перечислю здесь все заключения, к которым мы пришли тем утром.

Первое. Возросшая активность риондских чернокнижников в Сонненхайме и его окрестностях может иметь отношение к случившемуся, и может служить доказательством того, что между Верхней Маркой и этим местом существует некая связь. Косвенным подтверждением этому служит беспокойство пажа королевы Журавлиных Холмов, настолько испуганного, что он был вынужден просить у меня защиты. Я не сомневаюсь, что он предпочел бы не прибегать к этому, если бы не был уверен в серьезности угрозы, природа которой была ему непонятна. Предположение о том, что связи между мирами не существует и что наше возвращение невозможно, я отказываюсь принимать и посему в дальнейших своих рассуждениях и действиях буду исходить из обратного.

Второе. Четыре дня назад человек по имени Придурок, по словам Славы принадлежащий к ковену чернокнижников, члены которого называют себя "энергуи", передал нескольким людям бумажные свитки, сопровождаемые указаниями по использованию этих волшебных предметов. Он утверждал, что после прочтения свиток исполнит заветное желание. Мы не знаем ни их количества, ни имен людей, в чьи руки они попали (за исключением Славы и, предположительно, его пропавшего друга).

Третье. Некие вооруженные люди (по словам Славы, ношение оружия в этом мире разрешено только городскому ополчению, но он же утверждает, что эти люди им не являлись) вскоре после нашего прибытия в этот мир нанесли визит в жилище Славы, получив указания забрать волшебный предмет, однако они не знали ни что именно они ищут, ни кого они могут там встретить. У командира этого отряда с собой был предмет, способный указать ему, что именно является целью их поисков. Кроме того, у него с собой был яд, способный убить или свести с ума, и он признал, что должен был отравить им свидетелей обыска, чтобы скрыть следы случившегося. Неосторожность Славы привела к тому, что теперь этим людям известно, что виновником произосшедшего является именно он и то, что предмет, за которым они приходили, представляет собой свиток.

Мы также решили действовать и согласились, что у нас очень мало времени.

Мы должны как можно скорее покинуть этот дом, чтобы не подвергать опасности людей, давших нам приют на эту ночь. Для этого нам понадобится одежда, которая не будет привлекать внимания жителей этого города, и деньги, имеющие хождение в этой стране. Я вызвался сопровождать Славу на рынок; ее светлость без колебаний согласилась расстаться со своими кольцами и была готова в случае необходимости пожертвовать даже герцогским перстнем. Я высказал сожаление, что у меня не оказалось с собой ничего, что представляло бы интерес для здешних барышников.

После этого нам следует встретиться хотя бы с одним членом ковена чернокнижников и допросить его, чтобы узнать, откуда у Придурка оказались бумажные свитки и почему он так охотно расставался с ними.

Я еще раз напомнил себе, что я должен отыскать брата нашей хозяйки, согласившейся передать своей матери нашу просьбу отнести барышникам кольца ее светлости, пока я и Слава будем отсутствовать; к сожалению, сделать это мог только человек, который не вызвал бы у купцов никаких подозрений, то есть никто из нас.

Надев одежду Сережи, которая хоть и была мне мала, но все же сидела лучше, чем та, в которой я ходил этой ночью, я последовал за Славой на улицу. Госпожа герцогиня, магистр и леди остались дожидаться нашего возвращения.

...продолжение на следующей странице.

Редактировано 20:26 25/11/06

 

Здорово, просто здорово! Спасибо тебе

 

...начало на предыдущей странице.

Оставив ее светлость, магистра и леди ждать нас, я и Слава спустились по лестнице и вышли на улицу, по которой пришли сюда несколько часов назад. Солнце уже взошло, и при свете дня город представлял собой совершенно другое зрелище.

По окутанным туманом улицам шли сотни и тысячи людей, попирая ногами черные лед и почти растаявший снег. До сих пор я видел такое количество только на поле боя, но сейчас у меня не было сомнений, что это не более чем жители этого города, спешащие по своим делам. Молодые и старые, мужчины и женщины, все они шли в одном направлении, и никто из них не смотрел по сторонам. Когда я понял, что ни я, ни мой спутник не выделяемся из толпы настолько, чтобы заставить взгляд задержаться на нас, мне стало легче, и через некоторое время я даже позволил себе немного расслабиться и дать волю своему любопытству.

Они носили одежду странного покроя, такую разную и пеструю, что у меня рябило в глазах. Некоторые предметы их одежды были украшены непонятными мне знаками и надписями, часть людей была в головных уборах и часть без них. Многие девушки, несмотря на весеннюю прохладу, оголили свои ноги, порой непристойно. Сама одежда была сшита из странного и неизвестного мне материала, но я также увидел шерсть и кожу. Некоторые женщины были одеты в шубы из меха удивительной и никогда не виданной мною ранее расцветки, и я спросил у Славы, какому зверю принадлежит этот мех. Он ответил мне, что этот мех выращивают люди, и мне сделалось дурно. Усилием воли я заставил себя не думать об этом.

Короткое время спустя мы вышли к дороге, возле которой собиралась толпа. Слава сказал, что поскольку у нас мало времени, нам следует воспользоваться одной из машин, чтобы попасть туда быстрее. Я согласился, понимая справедливость его слов и постарался приготовиться к путешествию, но когда источающий удушливый смрад механизм приблизился и его двери отворились, я не смог этого сделать. Он был невелик, но за его стеклянными окнами давились сотни людей; несмотря на это, толпа вокруг нас пришла в возбуждение, и люди стали протискиваться внутрь. В каменных мешках пыточных камер риондских крепостей, когда-то так напугавших меня, настолько узких, что узник может только лежать или только стоять, не имея возможности даже сесть или повернуться, я ощущал бы себя свободнее. Я слышал ругательства людей и слова моего спутника, который попытался было поднять на меня голос, но я посмотрел на него, и он отступил от меня. Я был благодарен ему за то, что он не стал настаивать на своем.

Пока мы шагали к рынку, он сказал мне, что будет называть меня именем Стас. Мне не понравилась эта собачья кличка, но я понимал, что это необходимо, и не стал возражать. Ободренный моим согласием, Слава принялся описывать мне правила поведения на людях. Меня позабавило, что первым из его уроков стало предупреждение о том, что поднимать руку на собеседника ни в коем случае не следует, но он все говорил и говорил, и через некоторое время я задумался о том, как похоже это было на те наставления, за которыми я прибыл ко двору ее светлости всего лишь два месяца назад. Очевидно, эта мысль отразилась на моем лице, потому что Слава прервался и спросил меня, все ли в порядке. Я заверил его, что со мной ничего не случилось, и поделился с ним своей мыслью. Мне кажется, он был удивлен услышанным.

Почему-то мне захотелось рассказать ему о Сонненхайме и о том, как тяжело пострадал он от войны, об отваге и решимости ее светлости, потерявшей в сражениях своего отца и своего брата, но твердо намеренной вернуть их герцогству былое величие; рассказать о таланте магистра Леонардо, о его светлом разуме, устремленном к созиданию; рассказать ему о моем отце. Мне захотелось, чтобы он понял, кто мы такие и почему поступаем так, очутившись в этом мире, знакомом ему и чуждом для нас, и я начал искать нужные слова, но он уже снова говорил, рассказывая что-то о себе, о своем намерении жениться на девушке, которая потом бросила его и о том, как он переживал из-за своей несчастной любви, и я замолчал.

Некоторое время спустя мы пришли на рынок.

...продолжение на следующей странице.

Редактировано 13:15 26/11/06

 Пиши-пиши. Оно хорошо. И нужно

Кгхм. Похоже на наставления при дворе? Учтем...

...начало на предыдущей странице.

Даже в этом мире торговая площадь оставалась торговой площадью, грязной, полной людей и купцов, расхваливающих свой странно выглядящий, но все же узнаваемый товар. Здесь продавали одежду и посуду, мясо и овощи, фрукты и многие предметы непонятного мне назначения. Над нашими головами плыл ритмичный грохот, в котором я угадал музыку и детский плач, и впервые за время моего пребывания здесь я подумал, что есть вещи, которые не меняются, где бы ты ни находился.

Мы быстро купили одежду для моих спутников - шерстяные рубахи, которые здесь носили и мужчины, и женщины, и штаны из плотной синей ткани, в которых ходили многие из людей, увиденных мной сегодня, и все без исключения купцы. На то, чтобы подобрать одежду мне по росту, понадобилось больше времени, однако купцы все же отыскали вещь, пришедшуюся мне впору. Можно было возвращаться, но я попросил Славу провести меня по рыночной площади.

В мясных рядах торговали свининой, говядиной, телятиной, кроликами, кошками и человеческим мясом. Я спросил, в порядке ли это вещей, на что мой спутник с ужасом посмотрел на меня и спросил, уверен ли я и как я сумел это определить. Пожав плечами, я ответил, что меня удивляет то, что этого не замечает никто, кроме меня, и мы не стали задерживаться в мясном ряду.

По дороге домой Слава попросил меня подождать его и отошел в сторону, чтобы переговорить с человеком из ополчения. Он выглядел так, будто намерен задержать Славу, и я приготовился к бою, но все обошлось, и он не стал преследовать нас.

Мы сели в машину, почти пустую, и отправились домой. Возможно, для того, чтобы отвлечься от ощущения моей руки, сжимающей его плечо, Слава принялся объяснять мне систему сигналов, управляющую движением людей и машин на дорогах. Когда он объяснил мне, что означают желтый и зеленый цвета, я был вынужден попросить его показать мне, какой из фонарей является желтым и какой зеленым. К моему удивлению и облегчению, его не заинтересовала моя неспособность различать цвета, и он дал объяснение, не задавая лишних вопросов.

Более по дороге к месту нашего ночлега ничего не произошло.

...продолжение на следующей странице.

Бедный Слава... как он теперь на рынке мясо покупать будет?..

Спасибо за дневник!

 Спасибо!

Вот я только не понял про "неспособность различать цвета"...

 Спасибо!

2 OperKOT

Ну... у сэра Тристана есть некоторые э... особенности. И он не очень любит привлекать к ним всеобщее внимание.

...Которые здорово осложняют ему жизнь, когда возникает необходимость читать гербы

По геральдическим фигурам приходится?

...начало на предыдущей странице.

22 день второго месяца весны

Я нашел его.

...продолжение на следующей странице.

Лаконично

Впрочем, я понимаю, что для Тристана этим все сказано. Вернее, почти все.

Не столько все, сколько главное. А главное (по крайней мере, главное для себя) Тристан вполне умеет определять.

Страница, которой нет в дневнике Тристана фон Крейнхилла

Я начал свои поиски с первого из мест, которое привлекло мое внимание на карте города.

Круг оказался маленькой рощей деревьев, окруживших почти круглое озеро, уже начавшее зарастать болотной травой. Здесь было людно; женщина сидела на скамейке, качая на руках младенца, и трое подростков с криками и гиканьем носились вокруг старого вяза, еще сильнее утаптывая и без того твердую как камень землю. До заката оставалось еще четыре часа, и я мог позволить себе не торопиться. Зачерпнув ладонью воды и напившись, я уселся на берегу, прислушиваясь к скрипу голых еще ветвей и глядя на рябь, бегущую по холодной глади.

Он медленно умирал, не в силах более противиться наступающей скверне и присутствию сотен людей, тревожащих его молчаливое уединение. Он знал, что его дни сочтены. Их оставалось много, очень много, ибо для них время течет не так, как для нас, и смена времен года в их глазах подобна веренице дней и ночей, приходящих и уходящих, но исход был неотвратим, и я был не в силах помочь ему.

Я достал из кармана серебряную монету, привычно обжегшую пальцы, и позволил ей скользнуть в пока еще прозрачную глубину. Он услышал меня, но мне нечего было сказать ему. Я пожелал ему добра и, не оборачиваясь, покинул это место.

Путь до леса действительно занял у меня около полутора часов, но я не слишком спешил, ожидая, пока мутно-белый шар солнца опустится за изуродованный силуэтами домов горизонт. Воздух здесь был еще дурнее, чем в самом городе. Меня окружали заброшенные дома из железа, более всего напоминающие коробки, и каменные заборы высотой в человеческий рост, но недостающие до земли. Здесь валялись тряпки и гниющий мусор, и было непохоже, чтобы здесь часто появлялся кто бы то ни было, человек или зверь. Постепенно я вышел к лесу.

Меня встретили искалеченные ели, лишенные половины ветвей, и запах дыма. Кто-то жег костер, и хриплые голоса, доносящиеся до меня, позволили мне понять, что я находился здесь не один. Я сошел с тропы и приступил к поискам. Здесь были деревья, но из живых существ в этом лесу обитали только мыши и взъерошенные белки; под корнями берез лежало стекло и мусор, но его стало меньше, когда я прошел вперед и принялся рассматривать покрывающий землю снег.

Первым, что я нашел, был плохо закопанный труп. Этого человека убили около двух недель назад, но ни лисы, ни даже вороны не прикоснулись к нему. Дальнейшие поиски привели меня на поляну, окруженную кольцом изломанных осин, в середине которой возвышался грубо вырезанный из дерева и покосившийся идол. Через некоторое время я отыскал старый, но еще крепкий пень, на котором я увидел зарубки от воткнутого ножа. Волчий след было трудно не заметить; размером почти с мою ладонь с поджатыми пальцами, он бросался в глаза. Когда я пошел по нему, он начал петлять и вскоре пересек еще один след. Я понял, что некоторым из этих отпечатков по меньшей мере три дня, некоторым два, в то время как самые свежие следы были оставлены не более чем сутки назад. Определив направление, в котором мне следует идти, я двинулся вперед.

Когда я увидел испятнавшую снег кровь, уже стемнело. Я собрал свои вещи в сумку и зарыл ее под березой невдалеке от этого места, пометив ее, чтобы затем отыскать, и наконец перестал сдерживаться. В первые несколько минут меня шатало от нестерпимой вони, такой сильной, что от нее темнело в глазах и мутился рассудок, но, притерпевшись, мне удалось справиться с собой и принюхаться. Это была нечеловеческая кровь, и я побежал туда, куда меня вел след. Сломанные ветви кустов и бурые капли не давали мне сбиться или свернуть, и вскоре я снова оказался среди ржавых железных домов и куч гниющего мусора.

Перебежав опустевшую с закатом солнца дорогу, я отступил за большой металлический ковш, полный железного лома, и отдышался, но не потому, что устал, а потому, что тошнота и безумие накатили на меня с новой силой. Подавив эти позывы усилием воли, я заметил стаю дворовых собак, боязливо наблюдавших за мной. Один шаг в их сторону заставил их рассыпаться и искать укрытия в тени стоявших здесь машин и заборов, и я последовал их примеру, перебегая из тени в тень и стараясь не ступать в освещенные места, пока не увидел слишком узкий для меня лаз под сомкнувшимися заборами и клок бурой шерсти рядом с ним. Через несколько минут лаз сделался достаточно большим, и я смог наконец увидеть, что находится с другой стороны высокой и колючей ограды, вдоль которой я следовал уже довольно долгое время.

Обширный и пыльный двор. Стены, лишенные окон. Куски камня с торчащими из них стальными прутьями и железные листы, превращенные ржавчиной в неразделимое целое. Здесь не было людей, и я рванулся, учуяв единственный живой запах в этом забытом всеми и неизвестно для кого построенном склепе.

Я нашел его забившимся в какую-то щель, расширявшуюся достаточно, чтобы человек мог выпрямиться в полный рост, не опасаясь задеть головой провода и трубы, проходящие под потолком. Крупный бурый волк (но недостаточно крупный, отметил я не без самодовольства) вздернул верхнюю губу и зарычал, прижимая уши к голове, когда увидел меня, и я остановился, позволяя моим глазам привыкнуть к темноте и пытаясь понять, что мне следует делать теперь, когда я нашел его. Он замолчал, и я встряхнулся, заставив его вздрогнуть. Не придумав ничего лучшего, я поднялся на ноги и заговорил.

- Щенок.

От неожиданности он присел на задние лапы, забыв даже рычать.

- Или все-таки сопляк?

Я смотрел на него оценивающим взглядом, но он был слишком потрясен, чтобы хоть как-то отреагировать на мои слова.

- Твои мать и сестра сходят с ума от беспокойства, твой лучший друг совершает безумство, пытаясь найти тебя, а ты сидишь здесь и даже не хочешь дать о себе знать.

Он заворчал и напрягся. Я почти ощущал исходящие от него страх и... Стыд?

- Не хочешь... Или не можешь?

Ворчание стало чуть громче. Я не знал, что мне делать; у меня не было никаких сомнений в том, что он понимает мои слова и осознает себя, но не может ответить, и меня снова захлестнула волна жалости к нему. Здесь было плохо даже мне. Как чувствовал себя он, когда скверна этого мира, в котором он жил всю свою жизнь, обрушилась на него всей тяжестью, я не мог себе даже представить. Не придумав ничего лучше, я снова опустился на пол перед ним - и только тут почувствовал то, что должен был заметить сразу же, отвратительный и сладковатый запах гноя. Его левое плечо было изуродовано незаживающей язвой. Поднявшись, я протянул к нему руку...

- Не вздумай кусаться.

...И запустил пальцы в нарывающую плоть. Он дернулся, но я уже ухватил свою добычу. Ладонь обожгло огнем; на ней лежал сплющенный комочек мягкого металла, и я потянулся за второй пулей, оставшейся в ране. Положить мне их было некуда, и я просто отбросил их в сторону.

- Попробуй еще раз. Я хочу разговаривать с человеком.

На этот раз он распрямился, и я удовлетворенно кивнул, но он продолжал подниматься... и подниматься... и подниматься. Его плечам не хватало места; его грудь раздалась вширь, и я не мог оторвать глаз от огромных лап, каждый палец на которых оканчивался когтем длиной в без малого мою собственную ладонь. Я испугался; этого не могло быть. Передо мной стоял оборотень.

- Геро-ой. Я так не умею.

Я рассматривал его, лихорадочно стараясь понять, как такое могло случиться и что мне делать с ним теперь. Он свернулся, обхватив голову руками, и его огромные желтые глаза смотрели на меня с таким же испугом, с каким старался совладать я, глядя на него.

- Так вот в чем дело... До рассвета еще достаточно времени, но будет лучше, если мы не станем здесь оставаться.

Он прорычал что-то, дернув раненым плечом и махнув лапой в сторону щели - и всего, что лежало за ней.

- Сейчас там никого нет. Следуй за мной. Я сделаю все, чтобы помочь тебе, и готов научить тебя всему, что знаю сам. Я выдвину условия, которые ты должен будешь выполнять, но сейчас не время и не место называть их. В любом случае я не оставлю тебя одного, и я желаю, чтобы ты знал, что я хочу и готов помогать тебе.

Я развернулся, потянулся и припал к земле, протискиваясь в узкий проход, ведущий во двор этой ужасающей гробницы. Я думал о том, что он чудовище, но не мог забыть своего трепета и потрясения при виде зрелища, которое предстало передо мной.

Всю дорогу от леса до крыши дома, на которой меня ждали мои спутники, он шел за мной след в след.

Редактировано 08:18 27/11/06

...

 

Да. Может, леди Роксана и параноик, но с интуицией у нее все-таки неплохо. Откуда она там берется - не знаю, потому что у меня ее почти нет.

 А что подсказала интуиция ее светлости?

Об этом я тебе вчера вечером сказала. На эскалаторе

 А я не могу это вспомнить. Как ни стараюсь

 Спасибо, Rime за страницу которой нет

А как же веление ее светлости леди Роксаны? Или он таки записал, а потом она выдрала? =)))

Леди Роксана никогда не видела эту страницу и не подозревает о ее существовании

Тогда пардон. Нифига я не понимаю, значит, в нравах этих визитеров. То ли исполняет указания (но тогда исполняет недобросовестно), то ли не исполняет, то ли это и не указания вовсе, а просто просьба...

Этой страницы вообще нет. В природе не существует. Что ж тут непонятного?

 Все равно не понял, ну да и фиг с ним: все равно написано здорово. :D

Это да

Запись из дневника Тристана за этот день можно прочитать здесь.

...начало на предыдущей странице.

Вернувшись, мы застали госпожу Роксану и молодую хозяйку за чтением тонкой, но ярко раскрашенной книги. Отдав им купленные нами вещи, мы рассказали им обо всем, что встретилось нам по пути и о том, что мы увидели на самом рынке. Ужас и отвращение, написанные на лицах наших хозяев, утвердили меня в мысли о том, что виденное нами в торговых рядах не является для этих людей чем-то обычным; тем не менее я не могу сказать, что меня удивило бы обратное, поскольку я уже устал удивляться их нравам и порядкам.

Время приближалось к полудню, и мы начали собираться в дорогу, поинтересовавшись у молодой хозяйки, как мы можем узнать свежие городские новости. Она вызвалась помочь нам, сказав, что постарается узнать их для нас, и я попросил ее найти ответ на вопросы, которые могли помочь мне найти ее пропавшего брата, в то время как ее светлость попросила ее посетить городской архив (я не запомнил слова, которым Слава назвал его, однако его звучание показалось странным для моего уха) и сообщить нам обо всех странных событиях и преступлениях, которые произошли в городе за недавнее время. Мы условились встретиться в одном из дворов рядом с центром города и принялись ждать возвращения ее матери, которая отправилась к купцам, чтобы продать одно из колец ее светлости.

Чтобы скоротать ожидание, леди Женька предложила нам послушать городского глашатая и привела в действие еще одно устройство, показавшее нам сперва женщину в одеянии, сходным с одеянием градоправителя (однако без похожего на петлю висельника украшения на шее; очевидно, как и в нашем мире, женщин здесь не принято казнить через повешение), которая, впрочем, не поведала ничего, что могло бы заинтересовать нас. То, что устройство показало нам после этого, только заставило меня еще раз удивиться тому, с каким упорством эти люди отрицают очевидное и отказываются признавать существование волшебства в их мире невзирая на очевидные доказательства обратного, которые каждый может увидеть своими глазами. Я понял лишь часть из увиденного, однако я никогда еще не видел ее светлость столь потрясенной; тем не менее я затрудняюсь назвать причину ее расстройства. После этого она попросила нашу хозяйку отключить устройство и направилась в прихожую, чтобы вежливо поприветствовать немолодую и усталую женщину, которую она назвала Татьяной Васильевной. Я также поздоровался с ней и поблагодарил за помощь, стараясь не привлекать к себе ее внимания, и удалился в комнату пропавшего.

Вырученных ей денег - шероховатых на ощупь листков разноцветной бумаги - оказалось более чем достаточно, чтобы не беспокоиться об этом по крайней мере какое-то время, и я снова испытал стыд при мысли о том, что не захватил с собой ничего, что могло бы избавить ее светлость от необходимости продавать свои украшения.

Не желая подвергать этих гостеприимных людей опасности дольше необходимого, мы совсем было уже собрались уходить, как услышали звон дверного колокольчика. Не сговариваясь, мы оступили в комнаты, достали оружие и позволили молодой хозяйке встретить пришедшего. Им оказался молодой и жизнерадостный человек, сказавшийся писцом, пожелавшим составить книгу об актерах, и пришедшим сюда в поисках людей, способных рассказать ему об их жизни. Хозяйка попросила его уйти уже через несколько минут, сославшись на нездоровье своей матери и на несчастье, постигшее их семью, но ни у кого не было сомнений в том, кто такой этот человек на самом деле. Медлить было нельзя.

Мы убрали оружие и покинули этот дом, выждав некоторое время и пройдя по крыше, чтобы спуститься по другой лестнице и выйти через другую дверь. Я отметил ненадежность замка, на который она закрывалась, и мы отправились на встречу с друзьями Славы, которым он, по его словам, доверял как себе.

...продолжение на следующей странице.

 Угу. Пиши-пиши

исполнительный мальчик.

Да. С этим их "городским глашатаем"... Мде. Кошмар какой-то. Зато вопрос людей "голубой крови" теперь можно будет обдумывать на досуге: Вот только досуга, боюсь, не будет.

А пишешь ты здорово

2 Vienna

...начало на предыдущей странице.

Людей на улицах было меньше, чем утром. Жители города занимались своими делами и не обращали на нас внимания. Мы не успели отойти далеко, так как один из молодых людей, идущих нам навстречу, издал радостный возглас, поднял руку в знак приветствия и подошел к нам. Его друзья последовали за ним, и завязался разговор, из которого стало понятно, что это приятели Славы и что назвавшийся писцом человек уже подходил к ним с таким же разговором, какой мы слышали в доме матери его пропавшего друга. Он успел завоевать их доверие и поселился в том же месте, где жили они - и вместе с ними те люди, которых мы должны были теперь встретить.

Ситуация осложнялась тем, что мы не знали, кем нам приходится этот человек и люди стоящие за ним, противниками или же союзниками: если убитые нами этой ночью были представителями местной власти (действовавшими без огласки, что не вызывает удивления в сложившейся ситуации), то нам следовало как можно скорее вступить с ними в переговоры и принести извинения за случившееся, чтобы объединить силы против растущей угрозы. Повинуясь воле ее светлости, Слава попросил своих друзей передать писарю его просьбу встретиться с ним в людном месте, и мы расстались.

Для встречи Слава выбрал тот самый сад, через который мы проходили вчера, сейчас полный людей, сидящих на деревянных скамьях и прохаживающихся по его дорожкам. Мы углубились в него и подошли к одной из скамей в самой отдаленной части сада, на которой, невзирая на приличия, целовались молодой человек и юница, наградившие ее светлость полными презрения взглядами в ответ на ее просьбу уступить место утомленному магистру. Когда они ушли, я и Слава оставили рюкзаки и направились к памятнику, возле которого должно было состояться наше свидание с мнимым писарем.

Бронзовое изваяние удивило меня. Оно изображало человека преклонных лет, одетого в плащ и камзол. В руке он держал книгу, а на бедре носил тонкий и длинный меч. Я никогда не видел подобного оружия, но не сомневался в том, что им можно сражаться. На основании постамента было высечено имя этого человека и его титул: граф Голицин. Передо мной было свидетельство того, что когда-то этот мир был таким же, как наш. К сожалению, у меня не было времени рассматривать его или расспрашивать о нем моего спутника, потому что я заметил двух людей, появившихся на одной из дорожек сада и скрывающих под одеждой такое же оружие, каким были вооружены люди, ранившие меня. К счастью, я увидел их раньше, чем они меня, и обратил на них внимание Славы. Мой спутник бросил на них косой взгляд, испугался, театрально всплеснул руками, выбросил дурно пахнущую траву, которую держал во рту и не торопясь направился в противоположном от них направлении. Я решил не следовать за ним, хотя сомневался, что он сможет защитить себя, если сюда пришли не два человека, а больше. Понадеявшись, что не совершаю тем самым ошибку, я сошел с дорожки и пошел через кусты в направлении скамьи, на которой дожидались нас магистр и ее светлость.

По дороге я чуть было не споткнулся о давешних юнца и юницу, жадно любивших друг друга прямо на холодной земле, подобно животным.

...продолжение на следующей странице.

 

 

Что - ? Это не смешно, это ужасает.

 Мастер получает удовольствие от страданий персонажей. Мастер -

Gremlin: упырь-упырь

Rime, замечательно! Спасибо!

...начало на предыдущей странице.

Я и Слава вернулись к ее светлости и магистру почти одновременно и рассказали им о случившемся. Слава выглядел удивленным, как если бы он действительно ожидал, что книжник придет на встречу. Поскольку сад был обнесен железной оградой и имел только одни ворота, мы покинули его через дыру в заборе.

Мои спутники начали обсуждение того, что нам следует предпринять теперь и говорили что-то об окнах и дверях, через которые можно выйти, но невозможно войти и о том, что нам следует найти возможность отыскать друг друга если нам по какой-либо причине придется разделиться, но я не слушал их и не принимал участия в разговоре. Я думал о том, что мне предстоит сделать этой ночью и о том, как медленно тянется время.

До городской площади мы снова добирались на автобусе. Магистр получил возможность на своей шку составить свое мнение об этих машинах вместо того, чтобы расспрашивать о них меня. К концу поездки он понял, почему мои ответы были так немногословны.

Все лавки в этом городе были собраны под одной крышей. Когда я спросил, зачем мы пришли сюда, мне было отвечено, что мы должны купить устройства, которые позволят нам общаться на расстоянии, и Слава пошел к приказчице, отвечавшей за продажу этих предметов. На то, чтобы купить их, у нас ушло много времени, потому что я попросил ее показать мне, как с ними обращаться, и это оказалось непросто. Тем не менее опрятная девушка не теряла терпения, и я понял, что я ей интересен. Ее искреннее внимание заставило меня смутиться, потому что обычно ее ровесницы не считают меня достаточно интересным собеседником и не удостаивают второго взгляда или же просто стараются меня избегать. Я вежливо попрощался с ней, и она улыбнулась мне.

Слава раздал предметы моим спутникам и показал им, как привести их в действие, после чего они разошлись в разные стороны, оставив меня сторожить рюкзаки. Около часа они выбирали себе одежду; магистр посетил лавку травника и купил каких-то настоев, после чего попросил Славу показать ему, где можно купить крепкое вино. Мне показалось, что он не понял, для чего оно понадобилось магистру, и я решил, что это к лучшему.

Разложив купленное по сумкам, мы направились на площадь, где нас должна была поджидать подруга Славы. Он настоял на том, чтобы представить нас ей. По дороге магистр снова завязал разговор о магии и о ее месте в этом мире. Постепенно ему удалось подвести Славу к мысли о том, какую угрозу могут представлять собой руны и артефакты, которыми местные жители бездумно украшают свои жилища и подтолкнуть его воображение, чтобы тот понял, насколько серьезна ситуация. Слава сделался еще бледнее, и я понял, что он наконец осознал настоящую причину нашего беспокойства.

Я подумал о том, что способен был сотворить его пропавший друг за эти три дня.

Ленка оказалась молодой женщиной, сквернословящей так, как умели делать это только сотники штурмовавших стены Рионда отрядов. Слава обрадовался ей и рассказал ей все, что с ним случилось. Она поверила ему и принялась задавать вопросы, и я насторожился. Мы не узнали от нее ничего; Слава же рассказал ей все, и помимо прочего она пыталась узнать, каковы будут наши дальнейшие планы и где мы намерены провести эту ночь. Я солгал ей, поскольку она не вызвала у меня доверия, и распрощался с ней без всякого сожаления. Я решил принести ей свои извинения после того, как мои подозрения относительно нее будут опровергнуты.

После этой короткой встречи мы снова разделились. Ее светлость отправилась на встречу с леди Женькой, которая должна была представить ее своей подруге Ольге, члену ковена. Я, Слава и магистр Леонардо остались дожидаться их во дворе одного из домов, такого же высокого и безликого, как любой другой.

Я воспользовался этой возможностью, чтобы приглядеться к тому, как живут эти люди. На лавке перед домом сидели закутанные в платки старухи, молодая женщина приглядывала за ребенком лет трех, игравшим возле нее, и я подумал о том, что они очень похожи на матерей и старух, которых можно увидеть в любой деревне Верхней Марки.

Дожидаясь возвращения ее светлости, Слава и магистр принялись разбирать склянки, приобретенные ими в лавке аптекаря. Слава называл травы, из которых были приготовлены настои, и магистр сравнивал их с названиями, известными ему до тех пор, пока они не откупорили эликсир, который магистр не сумел опознать. Засмотревшись на висевшую напротив вывеску, изображавшую чудовищно мускулистого обнаженного человека (почти такого же, как на обложке книги, которую я рассматривал в доме Славы), я назвал растение, из которого этот эликсир был приготовлен и тут же почувствовал, как две пары внимательных глаз буравят мне спину. Я мысленно упрекнул себя и больше ничего не говорил.

Госпожа герцогиня вернулась довольно скоро и рассказала нам о полученном ею приглашении на шабаш, и мы покинули это место. За все то время, что мы провели здесь, из двери под вывеской никто не выходил и не заходил.

До заката еще оставалось время, но мы решили остановиться на ночлег уже сейчас. И профессор, и наш сопровождающий выглядели очень плохо. Мы поднялись на крышу одного из окружавших нас домов, где воздух был чище и где никто не вздумал бы нас искать. Сбросив с плеч рюкзак, я попросил у ее светлости разрешения приступить к поискам и обрадовался, когда разрешение было мне дано. Я устал от вынужденного бездействия и своей неспособности понять, что происходит вокруг нас и был рад, что могу наконец сделать то, что умею делать хорошо. Я также был рад, что могу помочь единственным людям, которые были добры к нам в этом мире.

Я оставил моих спутников и отправился на поиски пропавшего друга Славы.

...продолжение на следующей странице.

Редактировано 18:46 08/12/06

 Хорошо пишешь. Так вот почитаешь, и прям хочется, чтобы следующий сейшен был поскорее - интересно посмотреть, что с вами дальше получится.

Я подумал что в дневнике сэра Тристана получилось очень правильная последовательность записей.
Сначала короткая запись в одну строчку, которая полностью указывала на важнейшие события дня.
А потом более полное изложение остальных событий. Надо думать под воздействием необходимости выполнять данное обещание леди Роксане.

P.S. Что-то Rime-му не спится.
P.P.S. 2Rime, некоторое изменение стиля под конец - это влияние мира или нет?

 Здорово!

Нет, я потом все-таки сведу "три в одно".

Во-первых, это влияние того, что Райму не спится. Во-вторых, это влияние того, что Тристан тоже потихоньку начинает звереть от невозможности повлиять на ситуацию и проявляет нетерпение.

Спокойно, мальчики, спокойно. Сэр Тристан, я полагаюсь на Вас

...начало на предыдущей странице.

Когда мы вернулись к моим спутникам, никто из них не спал. Видимо, наше появление удивило их, потому что несколько мгновений они молча рассматривали нас, не ответив на мое приветствие. Слава бросился навстречу своему другу с радостным возгласом, однако тот напрягся и зарычал, и я остановил Славу и успокоил Сергея, положив руку ему на голову. Магистр заметил рану на его плече и предложил осмотреть ее, однако я заверил его в том, что позабочусь о ней сам. Он не стал настаивать.

Изобретательность магистра позволила моим спутникам задать Сергею интересующие их вопросы и получить ответы на них. Он был очень сильно напряжен и подавлен случившимся, и я внимательно следил за ним, чтобы остановить моих спутников, если это понадобится. Я не прислушивался к тому, что именно интересовало их, потому что мое внимание привлек Слава. Он еще раз попытался подойти к Сергею, и я не стал ему мешать, однако тот не высказал радости, и Слава отошел в сторону.

Когда мои спутники удовлетворили свое любопытство, до рассвета оставалось несколько часов. Несмотря на позднее время, ее светлость решила известить сестру Сергея о том, что ее брат находится вне опасности. Спросив у него разрешения, госпожа герцогиня воспользовалась купленным ранее устройством, и мы услышали голос леди. Ее светлость кратко предупредила ее о том, что мы нашли ее брата. Она также сказала, что Сергей зачарован и не может ответить ей, и та заплакала. Сергей зарычал, и я снова положил руку ему на загривок, чтобы успокоить его. Леди сказала Сергею, что она рада тому, что он жив, и ее светлость пожелала ей спокойной ночи, напоследок пообещав сделать для ее брата все возможное. После этого она отвела меня в сторону и поблагодарила меня. Ее похвала была мне приятна.

Предвидя множество дел, которые им предстояло совершить на следующий день, мои спутники принялись устраиваться на ночлег. Я вызвался нести караул, и Слава пожелал присоединиться ко мне, однако я сказал ему, чтобы он не беспокоился и отдыхал, потому что ему сон нужен больше, чем мне. Когда они улеглись на принесенные нами с собой подстилки, я взял воды и принялся счищать засохшую кровь и гной с плеча Сергея. Слава, который лег рядом с ним, не спал и наблюдал за мной. Через некоторое время все они заснули.

Этой ночью нас никто не потревожил.

...продолжение на следующей странице.

 Деловой мальчик Тристан.

 Сэр Тристан.

2Rime - Спасибо за отчет

P.S. Мои благодарности Rime-у так как только леди Роксана может говорить подобные вещи сэру Тристану.

P.P.S. Общие замечание. Сегодня я почувствовал себя гостем города Верхнехолмска.
Прогулка пешком вдоль ТТК хотя была короткой, но оставила сильное впечатление.


Редактировано 21:33 14/12/06

А что такого леди Роксана сказала сэру Тристану?

поблагодарила меня

Может, в ответ на благодарности от остальных он сразу в нос дает?

Райм, .

2Vienna

А что такого леди Роксана сказала сэру Тристану?

Сказала "Сэр Тристан."
Остальные не имеют такой возможности относительно комментария к дневнику сэра Тристана

Та-ак. А откуда тогда, интересно, там посторонние комментарии взялись?

А остальные комментируют не дневник сэра Тристана, а записи Rime. Как сказано чуть выше "Добавление комментария к записи в Дневнике пользователя Rime"

Black_Diver, хм, нет, за благодарности - нет

danil, ф-ф-ф... я запуталась окончательно, кто кому чего на что отвечает
Ход мыслей магистра мне недоступен

...начало на предыдущей странице.

23 день второго месяца весны

Я разбудил моих спутников на рассвете, и они принялись решать, что делать дальше. Попросив у ее светлости разрешения оставить их, я и Сергей спустились с крыши башни. Я говорил с ним и рассказывал ему о том, что ему следует знать, а также заверил его, что не считаю его виноватым в случившемся. Я сказал ему, что в первое время он будет чувствовать себя смешным и униженным, и сказал ему не думать об этом. Когда мы снова поднялись наверх, он уже не казался таким напряженным, как накануне.

Мои спутники решили использовать этот день для того, чтобы посетить места, которые могли иметь отношение к происходящему в городе: развалины старого монастыря к западу от города, городской храм и жилище продажной женщины. Магистр настоял на том, чтобы добыть все необходимое для магического ритуала, работу над которым он закончил этой ночью, ему были нужны осколки кухонной утвари, обломки оружия, дубовая кора и частица панциря зверя черепахи. Ее светлость сказала, что сперва нам необходимо избавиться от рюкзаков, которые привлекают к нам внимание ярким цветом и размерами, и я предложил закопать их в землю за городом, но Слава возразил, сказав, что кто-нибудь сможет отыскать их с собаками и не был убежден моими словами в том, что это невозможно. В конце концов он повел нас к ближайшему месту, где можно было найти дубовую кору. Поначалу он хотел срезать ее с одного из деревьев, растущих возле озера, но я запретил ему это делать, и ее светлость поддержала меня.

Мы пошли на юг и оказались на пустошах, окружавших город со всех сторон. Здесь было грязно и росли деревья и кусты, но людей не было уже по крайней мере несколько дней. Кто-то выстроил поперек этой пустоши высокую стену, и мы шли вдоль нее, когда ее светлость опять привела в действие позволяющее разговаривать на расстоянии устройство и пожелала доброго утра сестре Сергея, которая вежливо спросила, можно ли ей будет повидать брата. Кратко посовещавшись с нами, ее светлость попросила девушку ждать нас возле храма через несколько часов. Слава сказал, что никогда в жизни не был в храме, и я снова удивился. Я хорошо помнил свои ощущения при виде механической повозки и сказал моим спутникам, что я и Сергей будем ждать их возвращения на Круге, после чего мы расстались.

Сегодня возле озера было еще более людно, и многие люди пришли сюда с собаками. Собаки избегали нас, и следующие три часа я сидел на деревянной скамье, позволив себе задремать. Сергей лежал у моих ног.

Проснулся я потому, что Сергей резко дернулся и вскочил. Его била дрожь, и он стоял, низко опустив голову. Обратно мои спутники вернулись уже без рюкзаков, но в сопровождении сестры моего друга.

...продолжение на следующей странице.

Редактировано 18:18 17/12/06

 

 Давай-давай, пиши-пиши. Оно хорошо

 Здорово пишешь, до чего же здорово!

...начало на предыдущей странице.

Их встреча не была радостной. Девушка плакала, не стесняясь своих слез, и обнимала своего брата. Он замер и стоял, не шевелясь. Ее страх за него и его стыд были очевидны. Смотреть на них показалось мне непристойным, и я отвел глаза. Ее светлость и господин магистр молчали. Слава несколько раз порывался что-то сказать, но умолкал под внимательным взглядом госпожи герцогини. Наконец он собрался с духом и открыл рот, чтобы прервать эту тягостную сцену, и по выражению его лица я понял, что сейчас он скажет что-то, что окончательно сломает Сергея, и я отвел его в сторону. Слава остался стоять возле скамьи, на которую села Женька.

Мы обошли вокруг озера, и я разговаривал с Сергеем, чтобы отвлечь его от мыслей. Я еще раз заверил его в том, что он не виноват в случившемся и что его жизнь изменилась, но не закончилась. Через некоторое время его взгляд стал более осмысленным, и мы вернулись к моим спутникам. Его сестра успела взять себя в руки и снова обняла его, почти слово в слово повторив только что сказанное мной, и он расслабился. Она говорила ему, какой он красивый, и я снова испытал к ней чувство признательности. Слава и мои спутники решили написать матери Сергея письмо от его имени, чтобы успокоить ее, и хотя я не понял, как именно они собираются это сделать, это решение удовлетворило его. С этого момента он стал гораздо спокойнее, и мне стало легче.

Когда леди ушла, мои спутники направились обследовать развалины монастыря, расположенные на отдалении от города. Слава сказал, что для того, чтобы попасть туда, нам следует поймать камаз. Когда я спросил его, что такое камаз, он ответил, что так называют механические повозки, и я спросил его, как их нужно ловить. Он взмахнул рукой и ответил, что так следует подавать сигналы вознице, чтобы тот остановил камаз. Сергея позабавило это объяснение, однако ему сделалось нехорошо и он задохнулся, когда попытался подойти к машине, остановленной Славой. Грохот и вонь, издаваемые ею, действительно превосходили все, что мы успели повидать в этом мире. Извинившись перед моими спутниками, мы снова оставили их и отправились на поиски места, где могли бы спокойно поесть и отдохнуть в ожидании темноты. Я понял, что к моему беспокойству за них примешивается радость оттого, что мы опять остались вдвоем, и мне сделалось стыдно.

Мы снова нашли приют на крыше одной из башен, и я еще раз отметил, что в этом мире крыши представляют собой одно из самых безопасных мест. Никто годами не поднимался сюда, и сюда не доходили шум и копоть городских улиц. Поев, мы устроились на отдых, и я снова заснул.

Когда Сергей разбудил меня, я долго не мог понять, что заставило его насторожиться. Я не видел и не слышал ничего, кроме воркования голубей и шума повозок, но он дал мне знать, что внизу кто-то есть, и я наконец услышал детские голоса. Детей было пятеро, и они пришли сюда, чтобы избежать внимания взрослых. Я рассудил, что они не представляют для нас опасности и уже собрался было оставить их, когда они заговорили о заклинаниях. Переглянувшись с Сергеем, я распахнул дверь на чердак и спрыгнул вниз, закрыв собой проход, ведущий на лестницу.

Дети испугались, заплакали и отдали мне сверток, в котором находились три свечи. Расспросив их, я узнал, что сверток им дала девушка по имени Светка, наказав зажечь их, когда рядом не будет взрослых. Им было сказано, что когда они сделают это, появится черная дама, которая ответит на все их вопросы. Я узнал, как разыскать Светку и отпустил детей, пообещав найти их, если они снова будут баловаться волшебством. Я надеюсь, мне удалось напугать их в достаточной степени, чтобы они навсегда зареклись играть с волшебными предметами.

Я сообщил о находке Сергея ее светлости, и мы ушли на другую крышу. Через некоторое время ее светлость, господин магистр и Слава появились там, и я передал им сверток и рассказал о случившемся более подробно. Ее светлость поблагодарила Сергея и рассказала мне о людях, встреченных ими на развалинах монастыря, однако я ничего не знал о них и извинился за то, что ничем не могу помочь ей. Поскольку до заката еще оставалось несколько часов, мы отправились на поиски человека, который мог знать человека, приходившего домой к Сергею несколько дней назад.

Некоторое время спустя мы подошли к зданию, и Слава сказал, что это городская школа. Он и мои спутники скрылись внутри. Я и Сергей остались дожидаться их неподалеку. Здесь также было много людей с собаками, и я видел, что мы привлекаем их любопытные взгляды, но никто не подошел к нам и не попытался заговорить со мной. Через некоторое время мои спутники появились в сопровождении нескольких молодых людей, устроивших бой на тренировочном оружии. Глядя на них, я подумал о том, что давно не тренировался сам, однако они не подали виду, что знают меня, и снова ушли внутрь здания. Когда они наконец покинули школу, уже стемнело.

После этого ее светлость, Слава и господин магистр отправились на встречу с членами ковена. Перед уходом господин магистр вручил мне предмет, назначение которого я понял не сразу. Когда я понял, что это такое, я решил избегать этого человека в дальнейшем.

Я напомнил Сергею о данном ему обещании, и мы покинули школьный двор. Нам предстояло отыскать место, где не было никого, кто мог бы нам помешать.

...продолжение на следующей странице.

Редактировано 20:26 17/12/06

 

А заполнять лакуны, похоже, придется все-таки мне...

 

2 Vienna

Ага!
Учитывая, что ваш мальчик Слава халяву пинает и писать дневник нифига не хочет писать все придется людям ответственным.

PS: Но ты все-таки сначала последнюю рокуганскую сказочку допиши.

2 Gremlin

Слава халяву пинает и писать дневник нифига не хочет

Ему же хуже. Ибо у нас точка зрения на происходящее несколько, гхм... назовем это "своеобразная"


Последнюю сказочку - да, это вне приоритетов.

Редактировано 10:19 18/12/06

ну-ну...

додразнитесь - действительно ничего не напишу. как существо сугубо хаотичное и безответственное.

 Да-да, и все, кто это читает, будут судить о происходящем исключительно по изложению ответственных людей нетрадиционного мышления

Редактировано 12:29 18/12/06

ну хорошо хоть, не нетрадиционной ориентации...

да напишу я отчет!!! напишу!!! но у меня написание отчета отнимает безумную кучу времени и сил. одна моя страничка А4 пишется 2-2.5 часа... у меня сейчас увы, столько времени просто нет. и шила в заднице чтобы писать - тоже. а если писать - то писать хорошо. не хочу писать плохо.

а вы все пинаетесь и дразнитесь, ну ребят, не дело же это. пусть вам Гремлин про закон Йеркса-Додсона расскажет. И про гипермотивацию. в общем - чем меньше вы на меня давите и напоминаете мне какая я нехорошая, безответственная и халявщица - тем быстрее я пишу. бу.

и вообще я зол и болен.

Нет, с ориентацией у нас все в порядке Лично я не пинаю, а пугаю и дразнюсь
И сказочки писать не легче и ни разу не быстрее ;)
А ты поправляйся давай

А, да. Гремлин, не вздумай рассказывать про все вот это вот! Я не вынесу

Редактировано 14:16 18/12/06

грем, расскажи мне мне интересно

Страница, которой нет в дневнике Тристана фон Крейнхилла

Ночной воздух был холоден и пах бледной пожухлой травой, мокнущей в лужах талой воды. Сложенная из каменных блоков стена делила пустырь надвое, кругом было тихо и безлюдно; я подтянулся на руках и заглянул за нее. В свете убывающей луны передо мной лежал старый неухоженный погост. Низкие металлические оградки и покосившиеся могильные камни выглядели странно и непривычно, обколотые плиты покрывали даты жизни людей, повторяющиеся изображения незнакомого священного символа и непристойные надписи. Сюда приходили нечасто и вряд ли после захода солнца.

Хорошо.

Я спрыгнул со стены и посмотрел на Сергея, по-собачьи присевшего на задние лапы и с любопытством вытянувшего шею. Он излучал такое нетерпение, что я с трудом удержался от совершенно мальчишечьей ухмылки. Я ощущал то же, что и он, и дожидался этой минуты не меньше его, но сейчас было не время и не место выказывать подобные чувства. Я должен был добиться того, чтобы он видел во мне не сверстника, но наставника - и хотя я знал, чему я хочу его научить, я не представлял себе, как. Собравшись с мыслями, я заговорил.

- Я пообещал научить тебя всему, что знаю сам, и не отказываюсь от своего слова. Однако прежде, чем мы начнем, я хочу, чтобы ты знал о моих намерениях. Когда я и мои спутники вернемся домой, я хочу взять с собой твоих мать и сестру. Я знаю, что ты хотел увезти их отсюда, и хотя я не знаю, на что похоже то место, куда ты стремился, я не верю, что оно может быть лучше мира, из которого сюда пришли мы. Это - первая вещь, о которой я должен предупредить тебя.

Он воспринял мое решение спокойно. Взгляд его сделался задумчивым, но я продолжал говорить, и он снова насторожил уши, как если бы боялся пропустить хоть слово. От того, с каким вниманием он слушал меня, мне сделалось не по себе, однако я приложил усилия, чтобы ничем не выдать этого.

- Вторая вещь, о которой я должен поговорить с тобой, будет тебе неприятна, однако мне придется это сделать. Я должен спросить у тебя, помнишь ли ты, что делал на протяжении тех четырех дней, прежде чем я нашел тебя. Мне нужно знать, нападал ли ты на людей.

Он сжался, как от удара. Та жизнь, которая вернулась к нему после встречи с его сестрой, исчезла. Мне было больно смотреть на него, но я продолжал говорить так же ровно и размеренно, как и прежде.

- Меня не интересует, как и когда это могло произойти, и я задаю этот вопрос не для того, чтобы упрекнуть тебя. Меня интересует лишь одно: я должен знать, что никто из них не ушел живым.

И он снова удивил меня. Я ожидал потрясенного взгляда, ожидал увидеть отвращение - но он только мотнул головой, и этот чисто человеческий жест отрицания выглядел смешно и неуместно...

- Значит, ты не помнишь.

Он утвердительно кивнул, поджав хвост и не глядя мне в глаза. Я мысленно обругал себя. Ну и чего я добился?

- Ну что ж, быть по сему. Неважно. Вернемся к началу нашего разговора.

Сергей посмотрел на меня так же удивленно, и я понял, что он ожидал от меня каких угодно слов, но не этих.

- Я могу научить тебя охоте, но здесь не на кого охотиться, кроме разве что воробьев. Я могу научить тебя идти по следу, но единственный лес в округе так исхожен людьми, что будет чудом, если мы не наткнемся ни на кого из них. Я могу научить тебя сдерживать себя. На это уйдет немало времени, но это лишь еще одна причина начать как можно скорее. Наконец, я могу научить тебя сражаться.

Я замолчал, пытаясь собрать воедино разбредающиеся мысли. Мне редко приходилось говорить так долго и так помногу, и я чувствовал, что начинаю нести полную околесицу. То жадное внимание, с которым он выслушивал каждое мое слово, заставляло меня запинаться все чаще. Усилием воли я заставил себя продолжить.

- Я хочу, чтобы ты знал: я не вправе подвергать тебя опасности, и хотя я сделаю все, чтобы защитить твою семью - и не сомневаюсь, что ты готов отдать за них жизнь - я не хочу, чтобы ты рисковал собой там, где это можем сделать я или мои спутники. Если ты понимаешь это и готов слушать меня, когда придет время сражаться, я готов научить тебя. Ты хочешь этого?

Он решительно кивнул, и я поднялся на ноги, успевшие затечь за то время, что я говорил.

- Тогда ты должен запомнить следующее. Это последнее, что я скажу тебе сегодня. Слушай меня внимательно, потому что я не буду этого повторять:..

Куда уж внимательнее, мрачно подумал я, еще раз позавидовав людям, способным выразить свою мысль и передать самое важное всего несколькими словами.

- ...Ты должен нападать на человека только тогда, когда знаешь, что не отпустишь его живым.

Он прижал уши к голове, и мне осталось только надеяться, что он понял, что я имею в виду и как это важно, но я говорил очень долго, а сказал мало. Если бы я продолжил, я только бы еще больше запутал его и запутался сам, и я с облегчением стянул через голову рубаху и расстегнул пояс. Время для разговоров прошло.

Когда я опустился на землю рядом с ним, меня снова поразило то удивление и восхищение, которое промелькнуло у него в глазах. Еще никто не смотрел на меня так, и мне было приятно и неловко одновременно. Чтобы не думать об этом, я зарычал, заставив его испуганно попятиться, а потом прыгнул, сбив его с ног и повалив на землю так быстро, что он не успел даже взвизгнуть. Прихватив его за горло и еще немного порычав для острастки, я отошел в сторону, посмеиваясь про себя. Он поднялся и посмотрел на меня вопросительно, но я повернулся к нему чуть боком и сделал вид, что не замечаю его взгляда, заинтересовавшись грязным пучком поблекшей за долгую зиму травы. Он дернул ушами, поджал хвост, для чего-то закрыл глаза и прыгнул - прыгнул изо всех сил, по-щенячьи запутался в лапах и упал в лужу в шаге от меня. Поднялся, отряхнулся от воды - и прыгнул еще раз.

С четвертой попытки ему удалось схватить меня за горло, но я мотнул головой, и он отлетел в сторону. А потом прыгнул еще раз.

И еще.

И еще.

Именно в этот момент я понял, что никому не отдам его. Все случившееся со мной за последние три дня потеряло значение. Я понял, что отыскал то, о чем никогда не осмеливался даже мечтать. Я нашел человека, с которым можно было разговаривать о чем угодно, или просто молчать, не чувствуя неловкости. Я нашел друга, от которого не нужно ничего скрывать и который может понять меня, как никто другой. Я нашел брата.

Я знал, что когда мы вернемся домой, я попрошу отца объявить Сергея его бастардом.

...От этих мыслей меня отвлекло то, что Сергей оставил попытки повалить меня - теперь куда более успешные, чем полтора часа назад, но все еще недостаточно уверенные, чтобы быть успешными до конца - и улегся возле стены, вывалив язык. Я подошел к нему и лег рядом. В первый раз за последние три дня я ощутил покой.

Через некоторое время Сергей встряхнулся и мотнул головой в сторону пересекавшей пустырь дороги. Я обежал равнину, но она была так же пуста и безлюдна, как и тогда, когда мы пришли сюда, и я вернулся к нему. Он явно что-то задумал. Его глаза заблестели и он зарычал - не всерьез, но угрожающе. Я встопорщил загривок и оскалился, поняв, что сейчас произойдет, за секунду до того, как он напрягся и поднялся на задние лапы... И все продолжал подниматься, пока голова его не оказалась вровень с каменным забором за его спиной.

Передо мной стоял оборотень, чудовище в полтора человеческих роста с когтями длиной в мою ладонь и челюстями, способными раздавить человеческий череп, как гнилой орех.

Чудовище.

Сергей.

Чудовище.

Должно быть, он почувствовал мое замешательство. Он ссутулился, и блеск в его глазах начал гаснуть, сменяясь привычными уже отчаянием и безысходностью. Я не хотел видеть его таким - и оскалился, подхватывая предложенную им игру, и прыгнул, не сомневаясь в том, что...

...удар о каменную стену вышиб из меня дух. Я замотал головой, чтобы прогнать пляшущие перед глазами искры, и снова прыгнул, пытаясь вцепиться в него и повалить на землю -

И снова был отброшен в сторону ударом огромной лапы прежде, чем успел сомкнуть челюсти.

На смену мечтам о возврещении домой вместе пришла отрезвляющая мысль о том, что я не могу с ним справиться.

Через час убывающая луна прикоснулась к черному горизонту, и я запросил пощады. Одеваясь, я смотрел на нее и думал о том, что у меня есть еще двадцать шесть дней.

Когда Сергей снова принял свой обычный облик и сел рядом со мной на холодную землю, зазвонил телефон.

- Да, ваша светлость. Я понял. Мы будем там.

Убрав устройство, я посмотрел в желтые глаза Сергея.

- Твоя сестра попала в беду. Мы должны ей помочь.

Жизнь снова набирала обороты.

Редактировано 03:46 06/01/07

 Ух, здорово...

 Очень практично, здорово

Ну наконец-то! Ещё! Ещё!!!

 

...начало на предыдущей странице.

Следущие несколько часов я и Сергей провели на пустыре возле старого погоста. Когда мы уже собирались уходить, пришло в действие устройство для разговоров, и голос ее светлости сообщил мне, что сестра Сергея попала в беду и попросила меня присоединиться к ним. Я заверил ее, что мы прибудем скоро. Слава настоял на том, чтобы я остановил одну из механических повозок и приказал вознице доставить нас в названное ее светлостью место, однако ни я, ни Сергей не испытывали желания еще раз оказаться внутри подобного устройства. Кроме того, я сомневался, что житель этого мира подчинится моим приказаниям.

Когда мы прибыли на место, указанное ее светлостью, я увидел, что к моим спутникам присоединился еще один человек. Это был мужчина, немолодой и лишенный правого уха. Правая половина его лица представляла собой заживший шрам или ожог; он держался уверенно и не выказывал любопытства. Ее светлость представила его, назвав Георгием Николаевичем и сказав, что он согласился помочь нам. Поскольку собравшиеся ожидали только нашего прибытия, мы не стали более медлить и перешли к действиям.

Слава спросил у Сергея, может ли тот определить, куда увели его сестру. Он еще не отдышался от долгого бега, однако устремился на поиски с такой решимостью, что я был вынужден напомнить ему о необходимости держать себя в руках и попросил держаться рядом со мной.

Сергей привел нас к железной двери в основании одного из каменных домов, и мои спутники взялись за оружие. Я спросил у леди Роксаны, желает ли она сохранить жизнь похитителям, и она ответила, что хотела бы иметь возможность допросить хотя бы одного из них. Георгий Николаевич отметил, что она настроена очень решительно, и ее светлость согласилась с его суждением. После этого он попросил меня встать рядом с дверью так, чтобы меня нельзя было увидеть через смотровую щель, прорезанную в ней, и жестами показал всем остальным, где им следует находиться. Он действовал, как опытный командир, и я решил положиться на его опыт, поскольку ее светлость, по-видимому, всецело доверяла ему.

Он подошел к двери и надавил на кнопку в стене рядом с ней. Прошло некоторое время, и я услышал приближающиеся шаги. После того, как щелкнул отпираемый замок, я рванул дверь на себя, и она широко распахнулась. За дверью стоял человек средних лет в черной одежде. Прежде, чем он успел понять, что происходит, леди Роксана взяла его за ворот рубахи и выбросила во двор. Георгий Николаевич обыскал его, взял его оружие, после чего передал человека мне и прошел в коридор, открывшийся за железной дверью. Леди Роксана и Слава проследовали за ним. Сергей поспешил за ними, и я был вынужден схватить его за ошейник, сделанный из моего ремня. Тогда он рванулся так сильно, что ремень лопнул, и я прикрикнул на него, заставив вернуться ко мне. Он больше не сдерживал рычания и был слишком возбужден, чтобы я мог решиться оставить его без присмотра.

Когда изнутри донеслось хлопанье дверей и крики, я понял, что не должен больше оставаться в стороне. Я оглушил пленника, ударив его рукоятью ножа по затылку, и спустился в подвал следом за остальными. Подвал оказался очень чистым и светлым, с белыми стенами и потолком. Коридор, по которому я шел, был недлинным. Он расходился на два других коридора; в конце каждого из них было по двери, и еще одна дверь находилась прямо передо мной.

Слева от меня стоял Слава, он держал в руках оружие и следил за открытой дверью, в которую, по-видимому, прошла ее светлость. Из комнаты за ней доносились ругательства и женский визг. Справа от меня я увидел комнату, заставленную столами и странными предметами, и Георгия Николаевича, удерживающего человека примерно одних со мной лет. Он подал мне знак связать пленника, и я подчинился. Он исчез за дверью, рядом с которой стоял Слава, и почти сразу же оттуда раздались два очень громких хлопка. Я связал человека негибкими, но очень прочными белыми шнурами, которые соединяли некоторые из находившихся здесь ящиков, и вышел обратно в коридор.

Когда я пересек коридор и вошел в заставленную мебелью комнату напротив, миновав Славу, который все так же стоял в коридоре и следил, чтобы никто не выбежал из подвала наружу, я увидел троих мужчин. Один из них был бледен и забился в угол, по-видимому, испугавшись Сергея, который был здесь и рычал на него, другой лежал на полу, пытаясь зажать неглубокую рану в ноге, в то время как третий успешно отражал атаки ее светлости. У него не было оружия, однако он двигался очень быстро и был необычайно ловок. На моих глазах он выбил меч из ее руки и заставил ее упасть на пол. Он с легкостью избежал моей попытки схватить его, однако я отвлек его достаточно надолго, чтобы ее светлость успела подобрать оружие и подняться. Когда он увидел, что мы превосходим его друзей числом и умением, он выбросил руку в мою сторону и сделал что-то, чего я не понял. В воздухе возникло облако водяной пыли с отвратительным и резким запахом, однако и я, и Сергей сумели уклониться от него. Воспользовавшись нашим замешательством, этот человек выскочил в коридор, однако я догнал его, схватил и заломил ему руки за спину, лишив его возможности сражаться. Вскоре появилась ее светлость. В руке у нее был меч. Я ожидал, что она пожелает допросить его, поскольку этот человек наверняка был здесь главным, однако она широко размахнулась и отрубила ему голову.

Когда я вытер с лица его кровь, залившую мне глаза, я понял, что Сергей ослушался меня и кинулся в драку. Я поспешил в соседнюю комнату и нашел его на полу, где его удерживал Георгий Николаевич. Я схватил его за загривок и поблагодарил Георгия Николаевича за помощь. Осмотревшись, я понял, что привело Сергея в такую ярость. Эта комната оказалась пыточным подвалом, и его сестра была здесь. К счастью, ей не успели причинить вреда.

Когда Сергей пришел в себя, я отвел его к Славе и его сестре, которые уже сидели на маленькой кухне за правой комнатой. Они пили чай, пока ее светлость и Георгий Николаевич допрашивали трех оставшихся в живых мужчин и одну женщину в их собственном пыточном подвале. Здесь была вода, и я наконец смыл с лица кровь человека, обезглавленного ее светлостью, пока Сергей вылизывал лицо и руки своей сестре, а Слава расспрашивал меня о феях.

Через некоторое время Георгий Николаевич и Слава вызвались отвести леди к домой, к ее матери. Магистр вызвался поехать с ними. Судя по всему, Георгий Николаевич и ее светлость приняли какое-то решение, потому что они попросили меня и Сергея дожидаться их возле железного моста неподалеку от того места, где мы находились. Попрощавшись и еще раз поблагодарив Георгия Николаевича за оказанную мне помощь, я оставил моих спутников и зашагал к мосту.

Сергей следовал за мной, но я не смотрел на него. Я был очень им недоволен.

...продолжение на следующей странице.

 

 

Здорово! Просто здорово!

...начало на предыдущей странице.

Около часа я и Сергей дожидались моих спутников возле сделанного из железа моста. Я не разговаривал с Сергеем, потому что считал его провинившимся. Наконец Георгий Николаевич, леди Роксана, господин магистр и Слава прибыли в механической повозке, принадлежавшей Георгию Николаевичу. Она была слишком тесна для пятерых человек, однако Георгий Николаевич и ее светлость настояли на том, чтобы я и Сергей поехали в ней, так как иначе им было бы трудно объяснить нам, где находится дом, который должен был послужить нам укрытием на время нашего пребывания в этом мире. Когда поездка подошла к концу, я испытал облегчение.

Дом оказался похожим на крестьянскую избу и стоял в окружении таких же домов в отдалении от каменных жилищ города. В нем уже давно никто не бывал, однако Слава объявил, что несмотря на затхлость и прогнивший пол он пригоден для жилья, поскольку в нем есть огонь, проточная вода и свет, и мои спутники принялись располагаться в нем на ночлег. Они занавесили окна, чтобы никто не мог увидеть нас, и Слава приготовил ужин на синем огне. Поскольку Георгий Николаевич и Слава заверили ее светлость, что никто не будет искать нас здесь и вызвались привезти наши вещи, оставленные моими спутниками где-то в надежном месте. Получив разрешение ее светлости, они покинули нас. Перед отъездом Слава попросил меня вымыть голову. Его просьба удивила меня, однако я выполнил ее.

Ее светлость воспользовалась их отсутствием для того, чтобы также привести себя в порядок и смыть дурно пахнущую пыль, осевшую на ее волосах и одежде. Слава и Георгий Николаевич вернулись очень неудачно и застали ее выходящей из комнаты с проточной водой. Поскольку у ее светлости не было верхней одежды, я задал Георгию Николаевичу какой-то вопрос, однако он ответил на него, не отводя взгляда от госпожи герцогини, и я наконец смог составить свое мнение об этом человеке.

Через некоторое время, разобрав вещи, привезенные Славой и Георгием Николаевичем и убедившись в их сохранности, мы снова собрались за столом. Георгий Николаевич вежливо ожидал от ее светлости обьяснений тем странностям и событиям, которые он не мог не заметить за нами в течение тех нескольких часов, которые он провел в нашем обществе.

Ее светлость сочла возможным удовлетворить его любопытство.

Я вызвался нести ночную стражу, и мои спутники расположились на ночлег в доме. Георгий Николаевич и Слава отправились спать в повозку Георгия Николаевича. Очевидно, ее светлость заметила мое недовольство Сергеем, поскольку она попросила меня пройти в дом и посоветовала мне быть менее решительным в моих суждениях. После этого я объяснил ему, что он делает неправильно, и он внимательно слушал меня.

Слава плохо спал этой ночью, поскольку вскоре после того, как все отошли ко сну, он с ругательствами выбрался из повозки и ушел в дом, где провел некоторое время. Через несколько часов после того, как он вернулся в повозку и заснул, наступил рассвет.

Георгий Николаевич проснулся первым, и я пожелал ему доброго утра.

...продолжение на следующей странице.

 Райм, ты как всегда великолепен!

 Rime, классно!

Отлично!

Ну зачем, зачем ему куртуазия; он и так дипломатичен!

Редактировано 09:07 15/01/07

Rime, я посмотрел на время поста. Ты как всегда исполнителен - это приятно

...начало на предыдущей странице.

Я подумал, что Георгий Николаевич попросит меня разбудить остальных или же сам сделает это, но вместо этого он сказал мне идти за ним, и мы ушли на задний двор этого старого дома. Здесь Георгий Николаевич вручил мне маленькое, но странно тяжелое оружие, которое вчера я видел в руках у Славы, и объяснил мне, как нужно им пользоваться. Он сказал, что у нас мало зарядов для него, однако все же приказал мне стрелять по валявшейся здесь трухлявой колоде. Со второго раза мне удалось попасть в нее, и он похвалил меня и ушел в дом.

Через некоторое время мои спутники собрались за столом и принялись обсуждать то, что должно быть сделано в течение этого дня. Слава привел в действие квадратный хрустальный шар, привезенный им из подвала, в котором мы были вчера, и показал нам картину крайне непристойного содержания, позволив ее светлости узнать одного из людей, с которыми она, по ее словам, встречалась вчера. Мои спутники решили, что сегодня им следует привезти в это место сестру Сергея и его мать, чтобы не подвергать их большей опасности, чем та, в которой они находятся сейчас, встретиться и поговорить с человеком по имени Андрей, который искал Славу на следующий день после нашего прибытия в этот мир, встретиться с человеком по имени Вольдемар, поскольку он вызывал у нас подозрения и позволить магистру поговорить с ведьмой, давшей вчера обещание помочь ее светлости. Поскольку у нас было очень мало времени, мы приступили к выполнению поручений ее светлости немедлено.

<вымаранный абзац, из которого невозможно разобрать ни слова>

Чтобы узнать, как мы можем дать Андрею понять, что желаем говорить с ним, Слава воспользовался переговорным устройством для того, чтобы спросить об этом свою подругу Ленку. Он пожелал ей доброго утра и долго молчал, после чего спросил у нее, не разбудил ли он ее и, получив ответ, спросил у нее, пила ли она вчера. Еще немного помолчав, он заверил ее в том, что она чудо и прелесть и снова долго молчал. Через некоторое время ему удалось получить от нее желаемое, и он попрощался с ней.


Встречу Андрею назначил Георгий Николаевич, выслушав Славу и также воспользовавшись похожим устройством. Перед тем, как сделать это, он позвонил своим друзьям и попросил их оказать ему одолжение. Он разговаривал с Андреем недолго и предупредил его о том, что об их встрече будет знать городское ополчение. Он не сомневался в том, что Андрей так же заинтересован во встрече с нами, как и мы - с ним. Место и время для встречи также назвал Георгий Николаевич.

Перед тем, как отправляться на встречу, магистр попросил нас задержаться и вручил мне два ножа, попросив сломать их. Получив обломки, он принялся проводить долгий магический ритуал, который должен был, по его словам, защитить нас. Я воспользовался этим временем для того, чтобы спросить у госпожи герцогини и Георгия Николаевича, что должны будем делать мне во время переговоров мы с Сергеем, и узнал, что мы должны будем действовать по обстоятельствам. Поскольку я не доверял своему суждению в таком важном деле, я сказал об этом ее светлости и Георгию Николаевичу, и он показал мне жест рукой, который служил бы для нас сигналом к нападению. Он также объяснил мне, где находится место, на котором он назначил встречу, и мы с Сергеем отправились туда, чтобы осмотреть его и укрыться. Этим местом оказался уже знакомый нам пустырь неподалеку от городского кладбища.

<eще один вымаранный абзац, почти залитый чернилами>

Через некоторое время на пустырь прибыла механическая повозка, в которой сидели два человека, молодой и старый. Они остановили ее так, чтобы она была заметна, но не бросалась в глаза. Еще некоторое время спустя на пустырь приехала повозка Георгия Николаевича, и из нее вышли мои спутники. С того места, где находились я и Сергей, мы могли слушать их разговор, оставаясь незамеченными. После них на пустырь приехала третья повозка, большего размера, угловатая и с черными стеклами. Из нее вышел Андрей. В руках у него не было оружия, и он был одет так же, как на следующий день после нашего прибытия, когда он расспрашивал сестру Сергея о Славе. Оставив за спиной своих людей, он приблизился к Георгию Николаевичу и ее светлости.

...продолжение на следующей странице.

 А что же Тристан так тщательно вымарывал?

Добавляю...

Замечательно, как всегда (И - да, мне тоже интересно, что там вымарано. Ранее сэр Тристан подобного себе не позволял, насколько мне помнится )

 Rime, хорошо. Если бы с такой же пунктуальностью писала elka55.

*мрачно* Ничего-ничего. Вдруг меня, чего доброго, угораздит отписываться пунктуально...

отписываться пунктуально

Начинаем ловить на слове

На этом - не поймаете; не тот случай
Ключевые слова - "вдруг угораздит"

Редактировано 11:05 23/01/07

Страница, которой нет в дневнике Тристана фон Крейнхилла

Мы возвращались домой. Стиснутые на заднем сидении принадлежащей Георгию Николаевичу повозки, мы возвращались домой. Я прислушивался к глухой боли, наполняющей тело, и размышлял о том, как мало времени нам понадобилось для того, чтобы начать думать о полуразвалившейся лачуге посреди грязной оставленной деревни как о своем доме.

Как и все остальное в этом мире, такая мысль пугала меня страхом новым и непохожим на испуг или трусость. Он уходил, когда я гнал его от себя, но всегда возвращался - с железным грохотом, раздающимся за стенами нашего пристанища, с видом твердой как камень и неспособной рождать земли, с криками зловонных повозок, раздающимися неожиданно и заставляющими меня снова и снова прилагать усилие воли, чтобы не оскалиться и тем самым не выдать себя. Он возвращался с запахами, многочисленными и отвратительными. Каждый из них казался хуже предыдущего до тех пор, пока все они не слились воедино, и мне становилось все труднее отличать их друг от друга, как все труднее становилось писать в дневнике по просьбе ее светлости. Я не хотел, чтобы это случилось со мной.

Человек, сидящий впереди меня и управляющий повозкой, пытался убить Сергея, но не довел дело до конца. Я видел его, а он видел меня, и мы знали, что каждый из нас готов и хочет убить другого и что силы наши почти равны - но пока договор между ее светлостью и Андреем оставался в силе, его можно было не опасаться. Исходящий от него запах аконита жег глаза и вызывал тошноту, ощущаясь даже в жарком удушье внутренностей этого железного короба.

Господин магистр сидел напротив меня, погрузившись в раздумья. Вряд ли такому дородному человеку, как он, было удобно путешествовать подобным образом, но он не жаловался и ни словом не выдавал, как тяжело ему дается происходящее. Его облик говорил об этом за него: румянец на его щеках уступил место бледности, движения сделались неловкими растерянными, а лицо сильно обрюзгло. Казалось, за эти четыре дня он постарел на десять лет - однако ум его пока не утратил своей ясности, и он продолжал заставать меня врасплох неожиданными вопросами, на которые я не мог ответить, и любезными жестами, истолковать которые я мог только одним образом. Мне следовало избегать этого человека.

Слава втиснулся на сидение между мной и магистром. Сейчас, когда он еще не оправился от последствий еще одной смертельной раны, полученной им всего час назад, он казался усталым и растерянным. От едва не развалившего его надвое удара мечом не осталось и следа, однако разум его все еще не мог забыть о том, что пришлось вынести телу. Из все нас лишь он один не мог совладать со своим страхом и потому продолжал совершать безрассудные поступки, но он прилагал все силы, и не его вина в том, что этих сил оказалось недостаточно. Он был еще одним человеком, который отчаянно нуждался в помощи - и хотя его проклятие не было таким очевидным, как беда его лучшего друга, оно убивало его так же верно. Госпожа герцогиня спрашивала с него строго. Слишком строго, но когда я попытался указать ей на это, она твердо и уверенно заверила меня в моей неправоте, и только много времени спустя я сумел отыскать достойный ответ. Теперь я мог только укорять себя за свой неповоротливый язык - и поступать так, как считаю правильным. Я не мог не заметить, что мои мысли обращаются к Славе каждый раз, когда я думаю о судьбе Сергея и его сестры.

Сама госпожа герцогиня сидела на переднем сиденье повозки и наблюдала за стенами и деревьями, стремительно проносящимися мимо нас. Лицо ее было таким же красивым и строгим, как всегда, а слова и решения оставались взвешенными и правильными - но я чувствовал, как где-то там, в глубине ее души, как сом на дне мельничного пруда, лениво ворочаются страх и нетерпение. Огромный, поросший ракушками сом без одного глаза и с обломанными усами, лежащий в тине возле запруды - старый, как сам мельник, а может, как сама мельница - так чья же это запруда, и кто на самом деле владеет ею, хитрый сом или глупый мельник?..

Голос крестной матери звучал у меня в памяти так же ясно, как если бы сама она была сейчас со мной. Я закрыл глаза - и видел ее и смеющегося Руслана, отложившего книги и предложившего отправиться наутро к мельничному колесу, чтобы выловить старого хитреца, пока отец с матерью пойдут...

...Блеск солнечных лучей, плящущих на воде под огромными ивами, в которых гуляет весенний ветер...

...Меня разбудил поток холодного воздуха, ударивший в лицо. Наше путешествие подошло к концу. Мы были - дома.

 Просто нет слов. Райм, ты - чудо!!!

Добавлено

Это вы откуда едете? И во что опять вляпался Слава?

Я же говорю, хронология полетела к балорам... Это самый последний из всех отчетов по времени - мы возвращаемся с Круга в десять часов вечера пятницы, где Слава едва не пал от сияющего меча Феанора, на ролевиков наехали гопники, а наша единственная надежда отыскать источник происходящего утекла у Тристана сквозь пальцы. Буквально.

Редактировано 13:09 31/01/07

Блестяще!

Замечательно. Леди Роксана прочитала бы с удовольствием.

и он продолжал заставать меня врасплох неожиданными вопросами, на которые я не мог ответить, и любезными жестами, истолковать которые я мог только одним образом. Мне следовало избегать этого человека.

Чем же тебе так досадил магистр. Он понимаешь со всей душой ;)
P.S. как плотно все отписали посты. В 30 минут уложились


Редактировано 13:18 31/01/07

Страница, которой нет в дневнике Тристана фон Крейнхилла

Георгий Николаевич отыскал меня, когда я сидел на заднем дворе лачуги, запустив руку в жесткую шерсть на загривке Сергея. Вряд ли он понимал, что это прикосновение успокаивает меня едва ли не больше, чем его самого, и потому нужно мне не меньше, чем ему. Я посмотрел на Георгия Николаевича с удивлением и не представляя, что могло ему от меня понадобиться.

Он нравился мне и вызывал уважение, этот человек. В его скупых движениях и отрывистой манере говорить была уверенность, виденная мной досле лишь у двоих других людей. Следы на его теле говорили о многих боях, в которых ему довелось побывать - и выйти победителем, а то, как приветствовали его охранники игорного дома, только подтвердило мысль, которая пришла мне в голову еще при нашей первой встрече несколько дней назад.

Не сотник - тысячник. Старый, матерый волк. Мне до него далеко.

Он кивнул мне, и я пожелал ему доброго вечера.

- Тристан? Мне нужна твоя помощь в опасном деле.

Я удивился, и он, должно быть, заметил это и потому продолжил.

- Ты сам просил меня взять тебя с собой, если я собираюсь рисковать.

- Я...

Очередной приступ косноязычия заставил меня растерять слова. Он терпеливо ждал, пока я соберу их снова. То же самое произошло накануне, когда я попытался объясниться с ним, но не сумел, сбился и был понят неправильно, да еще и наговорил лишнего. Попытайся я объяснить ему, что он неверно истолковал мои слова, я бы сделал только хуже. Теперешнее мое замешательство было вызвано тем, что я не ожидал услышать от него чего бы то ни было подобного после вчерашнего неудачного разговора.

- Я... Да, Георгий Николаевич.

Это было сказано с такой поспешностью, что почти наверняка утвердило его мнение обо мне, но он только усмехнулся.

- Хорошо.

- Куда мы отправляемся?

- На охоту.

<...>

У меня было достаточно времени, чтобы осмотреть развалины старого монастыря. При свете убывающей луны он выглядел иначе, нежели днем. Некогда это было величественное сооружение, высота и крепость стен которого могли поспорить со стенами нашего родового замка, но время и скверна не пощадили его. Потолочные балки покрыла копоть, крыша во многих местах провалилась. Это место долго стояло пустым, здесь не было даже крыс - и только свежие кострища да голубиный помет под ногами свидетельствовали о том, что ни люди, ни птицы не сторонятся этого места намеренно.

Подтянувшись на руках, я взобрался на стропила трапезной, чтобы выполнить указания, отданные мне Георгием Николаевичем. Он хотел отправляться сразу после нашего разговора, и я был вынужден просить его позволить мне поспать хотя бы несколько часов. Мне было стыдно просить его менять планы из-за меня, но треснувшее ребро все еще давало о себе знать, и вряд ли я оказался бы полезен ему, если бы рухнул ему под ноги после первого же удара, не сумев совладать с болью. Он ничего не сказал, однако дал мне четыре часа на отдых. Этого было достаточно.

Я повесил фонарь на стропилах, оставив его гореть. Даже в такую светлую ночь, как эта, его можно было разглядеть издалека. Спрыгнув на рыхлую землю - кто-то копался здесь, и совсем недавно - я отправился подыскать себе место, из которого я мог бы наблюдать за происходящим, оставаясь при этом незамеченным.

Со стороны дороги раздался шум, уже хорошо знакомый мне. Так рычали повозки этого мира, когда возница погонял их, и так гремело оружие, заменившее этим людям арбалет и лук. Белая машина Георгия Николаевича вылетела из-за холма, не останавливаясь, вкатилась на земляную насыпь перед стеной и замерла почти у самого ее верха. Георгий Николаевич оставил ее, убедился, что его заметили, и исчез во внутреннем дворе, погрузившимся после захода луны в тень и полумрак. Его преследователи не замедлили появиться.

Их было четверо, мужчины возрастом старше меня, но моложе Георгия Николаевича - коротко стриженные, возбужденные и с оружием в руках. Выскочив из своей повозки, гораздо более новой, чем та, за которой они гнались, трое из них с руганью бросились на свет оставленного мной фонаря.

Четвертый остался дожидаться их в десяти шагах от моего укрытия.

Когда он перестал дергаться и затих, я отошел в тень стены, содрогавшейся от доносящегося со двора грохота.

Я не думал, что мне стоит идти туда, и оказался прав. Один из людей уже бежал со двора, крича своему другу, чтобы тот звал на помощь. Я поступил с ним так же, как и с его другом, несмотря на его попытки выстрелить в меня из своего оружия - после встречи с людьми Андрея в первую ночь нашего пребывания в этом мире я знал, что это такое, и не повторял своих ошибок.

Георгий Николаевич подошел ко мне несколько минут спустя, когда грохот, доносящийся с монастырского двора, наконец затих. Окинув меня взглядом и убедившись, что со мной все в порядке, он кивнул себе за плечо и попросил меня принести тела.

Я не стал говорить ему, что он тяжело ранен. У меня не было сомнений, что он знает это и так. Бегло осмотрев двор, теперь сильно пахнущий гарью, и удивившись тому, что могло оставить такую воронку в земле, я отнес убитых за стену и спросил Георгия Николаевича, хочет ли он, чтобы я похоронил их - но он только покачал головой и велел мне усадить их в повозку, на которой они приехали сюда.

Когда я сделал это, он облил их жидкостью, запах которой едва не заставил меня отскочить в сторону.

- Что это?

- Огненное погребение.

Рассудив, что он знает, что делает, я отошел в сторону и принялся наблюдать. Минуту спустя он привел повозку в движение, заставив катиться по склону холма прочь от нас, выскочил из нее прежде, чем та успела набрать скорость, вынул из-за пазухи оружие, прицелился - и выстрелил ей вслед.

В ночи распустился огненный цветок.

Мгновением спустя он превратился в ревущий огненный шар.

Георгий Николаевич ухмыльнулся.

Я подумал о том, что уже видел нечто подобное в первую ночь нашего пребывания в этом мире, на картине в неглубоком подземелье возле дороги. Слава убеждал нас, что все изображенное на них - неправда.

Он ошибался и в этом тоже.

Редактировано 13:47 02/02/07

 Замечательно!

 Блин, просто класс!

 Великолепно!

 Здорово

 Великолепно!

Вообще интересный человек этот Георгий Николаевич... *задумчиво* а вы уверены, что он _человек_?

Если магистр расскажет ее светлости, что его так изумило, когда он из Георгия Николаевича осколки вынимал - она засомневается всерьез.

PS ...и отложит все (свои и чужие) попытки проверить до возвращения в Сонненхайм

Редактировано 21:20 02/02/07

2 Gereint Emrys

А что послужило поводом к сомнениям?

2Gremlin: иррациональные подозрения :) У меня в процессе чтения всей саги давно уже стало появляться ощущение, что "это ж-ж-ж неспроста". Раз наличествуют "хантеры"-"дозоры" в лице Андрея и его команды, то могут быть и другие супернатуралы.

+: только что появилась идея - боевая подготовка Г.Н., его (судя по описанию) игнорирование собственных ранений, и вот это вот:

Если магистр расскажет ее светлости, что его так изумило, когда он из Георгия Николаевича осколки вынимал

...

 2 Gereint Emrys

Это пять!

А что до остального - ты, конечно, прав. Раз здесь существуют профессиональные "борцы с магией", значит все не так просто...

Спокойно. Никаких "в поликлинику для опытов". Мы сами - чудовища.


Редактировано 08:51 03/02/07

Молодец Rime!

Спрыгнув на рыхлую землю - кто-то копался здесь, и совсем недавно

А леди Роксана и магистр этого не знают.
И сэр Тристан об этом не отчитался

Не отчитался - значит, не отчитался. В монастырь нам все равно после этой эскапады хода нет - там сейчас будут шариться то бандиты, то милиция.

Страница, которой нет в дневнике Тристана фон Крейнхилла

На рассвете пятого дня Сергей все еще был со мной. Он быстро привыкал к своему новому обличью, и хотя жесты его во многом оставались человеческими и выглядели нелепо, он более не испытывал страха при мысли о случившемся с ним - и потому снова начинал испытывать интерес к происходящему вокруг него. Я больше не был нужен ему так, как был нужен в ночь нашей встречи, однако он все еще старался держаться подле меня, когда это было только возможно. Я был благодарен ему за это - и сам не понимал, почему.

Тем временем мои спутники начали просыпаться. Как и вчера, Георгий Николаевич поднялся первым, и я пожелал ему доброго утра. Он ответил на мое приветствие и принялся разбирать тяжелое и громоздкое оружие, взятое им у разбойников, убитых им этой ночью. Широко распахнув дверь покосившегося сарая, он перенес его туда и разложил на своем плаще, после чего принялся разъединять и перебирать его отдельные части. Он выглядел довольным, и я подумал, что еще не видел его таким. Это было неудивительно, ведь я увидел этого человека впервые лишь два дня назад и еще ничего не знал ни о нем, ни о его привычках и непривычках; удивительным было другое, ибо госпожа герцогиня еще никогда не ошибалась в своих суждениях - и доверяла ему всецело, отдав свою жизнь и жизнь своих людей в его руки без сомнений и без колебаний.

От размышлений меня оторвал Сергей, который вытянулся и поднял уши торчком. Когда я проследил за его взглядом, я не увидел ничего. Он смотрел на сарай, и только когда он оглянулся через плечо и посмотрел на меня вопросительно, почему-то спрашивая моего разрешения, я понял, что ему хочется внимательнее рассмотреть добытые Георгием Николаевичем трофеи. Когда я поднялся на ноги, Сергей побежал впереди меня.

Следующий час я провел, наблюдая за тем, как работает Георгий Николаевич, но еще больше за тем, как Сергей проявляет любопытство. Я не понимал его интереса к этим дурно пахнущим кускам железа необычной формы, однако запах, вызывающий отвращение у меня, ничуть не мешал ему или даже был приятен. Сперва он просто смотрел на них, не подходя близко, затем подошел, но вместо того, чтобы обнюхать их, начал присматриваться; поначалу Георгий Николаевич терпел его присутствие, но затем, когда любопытство Сергея взяло верх над учтивостью и он принялся лезть Георгию Николаевичу под руку, тот начал отпихивать его морду в сторону, не отрываясь при этом от дела. Зрелище это было и смешным, и трогательным одновременно.

Некоторое время спустя к нам подошел Слава, а затем и магистр, который принялся задавать вопросы об устройстве этого оружия и о том, где и когда его должно использовать. Георгий Николаевич сказал, что было бы неплохо научить всех нас обращаться с ним теперь, когда появилась такая возможность. Славу это предложение, кажется, удивило, магистра оно обрадовало, Сергея же... Мне не нужно было смотреть на него, чтобы понять, как он расстроен. Не желая огорчать его еще сильнее, я подал ему знак следовать за мной и пошел в дом, оставив магистра и Георгия Николаевича обсуждать принципы действия и устройство доставшихся нам орудий ратного труда.

Под умелыми руками Татьяны Васильевны и ее дочери ветхая лачуга преобразилась, став светлее и чище. Она даже показалась мне просторнее, несмотря на то, что в крошечной комнате уже сидели три человека, и разговор, который они вели, заставил меня пожалеть о том, что я и Сергей ушли из сарая.

Ее светлость в который уже раз пыталась успокоить Татьяну Васильевну.

- Я даю вам слово, что очень скоро мы расскажем вам все. Скоро, но еще не сейчас. Прошу вас, наберитесь терпения. Вы уже перенесли так много, что оставшаяся малость ничтожна по сравнению со всем, что вам довелось пережить за последние десять дней.

- Если с ним действительно все в порядке, почему вы не хотите рассказать мне, где он сейчас?

Все верно. Что еще могла подумать эта женщина, сын которой бесследно исчез, а на его место пришли странные чужаки, которые принялись распоряжаться ее жизнью и жизнью ее дочери, даже из вежливости не спросив у нее на то согласия? Мы обманывали ее, и мне было неприятно участвовать в этом обмане. Набрав в грудь воздуха, я подался вперед.

- Татьяна Васильевна?

Две женщины и девушка повернулись ко мне. Лицо ее светлости выражало вежливый интерес; Татьяна Васильевна выглядела удивленной и расстроенной.

- Причина... По которой мы не говорим вам всей правды, заключается в том, что мы желаем уберечь вас от ненужных волнений. С вашим сыном действительно все в порядке, однако мы вынуждены просить вас поверить нам на слово. Тем не менее, мы расскажем вам все, если вы настаиваете на том, чтобы знать эту правду.

Я осекся и посмотрел на ее светлость, опасаясь увидеть гнев или недовольство моей дерзостью, но ее взгляд оставался все так же внимателен и спокоен. Татьяна Васильевна не смотрела мне в глаза.

- Лучше скажите. Иначе... Я сама... Такого придумаю...

Она была права. Беспокойство и безысходность окружали ее, как духота в июльский день. С каждым часом ее волнение все росло, и вместе с ним росло волнение и беспокойство Сергея. И, конечно, чувство вины. С тех пор, как она появилась здесь, он старался не попадаться ей на глаза, и я не знал, сколько времени еще пройдет прежде, чем кто-то из них не выдержит этой гнетущей тяжести - или что случится тогда.

- Хорошо. Тогда я хочу, чтобы вы знали: правда покажется вам невероятной. Помните о том... что все хорошо. Вернее, лучше, чем могло бы быть...

Татьяна Васильевна смотрела на меня непонимающе, и я понял, что опять начинаю заговариваться. Я открыл дверь, и Сергей неуверенно ступил внутрь. Вид у него был жалкий. Я надеялся, что его мать догадается, что она поймет... Но она смотрела на меня все так же непонимающе, и я был вынужден пояснить.

- Перед вами ваш сын.

Сперва ничего не произошло. Потом она побледнела, как если бы я ударил ее, и хотела что-то сказать - но тут Сергей рванулся вперед, и я отчетливо понял, как я ошибся - понял за мгновение до того, как бьющая его дрожь превратилась в судороги. Он пытался стать человеком, но тщетно.

Отстраненно я наблюдал за тем, как выпрямляется и снова горбится его спина, как сползает шерсть с того, что должно было стать рукой, но останавливается и снова покрывает дергающиеся лапы, как волчья морда превращается в человеческое лицо и снова вытягивается, податливая, как глина.

Это продолжалось долго. Непристойно долго.

В мертвой тишине отчетливо был слышен мокрый хруст меняющих форму хрящей. Наконец его хрип сложился в подобие слова, простого, знакомого каждому и оттого лишь более ужасного.

Татьяна Васильевна лишилась чувств.

С хриплым рычанием Сергей раздался в плечах, поднялся на задние лапы, задевая головой прогнивший потолок - но бешено колотящееся сердце наконец отказало ему, и он со стоном рухнул на пол рядом со своей матерью. Я опустился на пол рядом с ним и положил руку ему на грудь, ощущая жар, исходящий от его огромного тела, даже сейчас вздрагивающего, как если бы он хотел подняться, как если бы он...

Мои спутники позаботились о Татьяне Васильевне. Никто из них не сказал мне ни слова.

 Сильная сцена!

Даже не представляю, как это отыгрывалось...

 Вау!
Вот умеет же человек писать - аж завидки берут!

Потрясающе! Спасибо.

2 Gereint Emrys

С хорошими игроками еще и не такое можно отыграть. А игроки у меня суперские!

Добавляю

Rime ты молодец, здорово!

P.S. Поясни с какой интонацией читать фразу

Никто из них не сказал мне ни слова

2 Gremlin & All: игроки великолепные! и Мастер достойный

 Тяжелая должна быть сцена

Респект!

Страница, которой нет в дневнике Тристана фон Крейнхилла

Пасмурное утро превратилось в пасмурный день и обещало пасмурный вечер. Неяркий серый свет струился из облаков, разглаживая черты знакомых лиц и заставляя голоса звучать неясно и приглушенно. В доме за моей спиной ходили и разговаривали люди, время от времени кто-то из них выходил во двор и продолжал разговор со своим невидимым собеседником, однако я не прислушивался к их словам, уже не пытаясь понять, что происходит. Сергей оставался с матерью и сестрой, и я был предоставлен самому себе. Я сидел и смотрел на белесое небо до тех пор, пока не перестал ощущать ход времени.

Наконец меня отыскала госпожа герцогиня и подала знак следовать за ней. Она собрала нас возле машины Георгия Николаевича.

- Конунг только что разговаривал со мной и сообщил, что час назад к нему приходил человек, который задавал ему вопросы о нас и о моем доспехе. Он помнит, как отвечал ему и как назвал имя того, кто должен был встретиться со мной, чтобы вернуть одолженное. Этот юноша живет на улице Волочкова. Георгий Николаевич, это далеко?

Она выговорила название очень аккуратно и точно, и, получив ответ, закончила:

- Я боюсь, что мы можем опоздать.

Никто не ответил ей, и отвечать за всех пришлось мне. Я с трудом удержался от того, чтобы не пожать плечами, лишь в последний момент осознав, каким невежливым и отвратительно грубым по отношению к ней был бы подобный жест.

- Тогда мы тем более не должны терять времени, ваша светлость.

На то, чтобы собраться, нам понадобилось всего несколько минут; Георгий Николаевич только накинул на плечо перевязь от своего оружия, спрятав его под плащом, да я попрощался с Сергеем, предупредив его о том, что снова вынужден отлучиться. Он был не рад этому, однако я не мог ни взять его с собой, ни остаться с ним.

Человек Конунга жил в высоком каменном доме, похожем на крепостную стену и ничем не отличавшимся от остальных. Во дворе перед ним играли дети, с криками гоняя по лужам мяч, и сидели на скамьях старухи, похожие в своей теплой одежде на распушившихся серых голубей. Мы поднялись на третий этаж; Георгий Николаевич шел впереди. Дверь в жилище Алека оказалась незаперта.

Оно было таким же тесным, как и жилище Славы; на полу возле двери лицом вниз лежал оглушенный старик, и больше здесь не было никого. Бегло осмотрев комнаты, госпожа герцогиня приказала Славе позвать лекаря. Слава собрался было привести магистра, терпеливо дожидавшегося нас внизу, но она остановила его, наказав ему привести лекарей из этого мира. Он выполнил ее поручение не сразу, и ей пришлось просить его дважды. Мне показалось, что в ее голосе прозвучало едва заметное раздражение, и отчего-то я подумал о том, что всего несколько дней назад мысль об этом показалась бы мне нелепой. Желая помочь ей, я сказал, что старик живет здесь, тогда как Алек часто бывает и что недавно сюда приходили двое мужчин, которые, очевидно, и забрали доспех ее светлости. Она поблагодарила меня, не спрашивая, откуда мне стало это известно.

Не дожидаясь прибытия лекарей, мы спустились во двор и продолжили поиски там. Ее светлость разговаривала со старухами, Слава, разводя руками как бы в досаде и растерянности, расспрашивал детей, позабывших о мяче и теперь о чем-то спорящих друг с другом, я же просто бродил по двору. Когда мы снова собрались вместе, каждый из нас уже знал, что случилось: из дома вышли три человека и сели в дожидавшийся их экипаж. Один из них нес мешок, достаточно большой, чтобы вместить доспех ее светлости. Никто не заметил, чтобы двое сопровождали третьего против его воли.

Наблюдая за тем, как прибывшие лекари суетятся вокруг так и не очнувшегося старика, мои спутники предавались размышлениям, я же смотрел на белое небо и не думал ни о чем. Я давно перестал понимать, о чем они говорят, но в какой-то момент госпожа герцогиня обратилась прямо ко мне, и я вздрогнул.

- Сэр Тристан?

- Да, ваша светлость?

Ее слова застали меня врасплох.

- Вы не могли бы... Сделать что-нибудь?
- Я сожалею. Я узнаю этих людей при встрече, но отыскать их в таком городе мне не по силам. Я прошу прощения, ваша светлость.
- Вам не за что извиняться, сэр Тристан.

Ее голос звучал спокойно и уверенно. Мне было стыдно наблюдать за тем, как в ее глазах погасла надежда на чудо.

Наконец голос подал мэтр Леонардо.

- Леди Роксана? Я отыщу этого человека и ваш доспех.
- Благодарю вас, магистр.

Мы оставили опустевший в ожидании непогоды двор, и магистр приступил к поискам.

Час спустя он выглядел еще более бледным, чем обычно, однако на мягком лице его ясно была видна твердая решимость, и мне странно было видеть его таким. Мгновением позже он вскинул голову и обратился ко мне.

- Сэр Тристан? Мне нужен серебряный порошок, но сгодится и стружка. Возьмите мой нож и эти монеты. Вы ведь не откажете мне в помощи?

Я смотрел на него, не в силах совладать со своим изумлением. Я был поражен его коварством. Этот человек был умен и наконец дождался случая, который позволил ему удовлетворить свое навязчивое любопытство тогда, когда я не мог отказать ему.

- Да... Господин магистр.

Стиснув зубы, я протянул руку за ножом.

Редактировано 15:05 07/02/07

 

 Здорово!

А как сэр Тристан раньше обходил проблемы контакта с серебром? Вряд ли ему ни разу серебряные монеты не приходилось брать в руки...

Приходилось, конечно. Но одно дело подбрасывать на ладони раскаленный уголек, и совсем другое - держать его в пальцах.

Редактировано 16:24 07/02/07

Добавил

Вы это проверяйте иногда.

 

Локи - проверяем-проверяем

А почему не заметили вот это "Cnhfybwf rjnjhjq ytn" ?

Потому что вычиткой текстов я не занимаюсь

Ну, оглавление назвать текстом это польстить ему

Объясняю: я более-менее отслеживаю хронологическую последовательность, практически не глядя на то, что написано.

Новые тоже добавил. № от Vienna, 1 от Райма, 1 от Данила

Страница, которой нет в дневнике Тристана фон Крейнхилла

Обожженные руки болели, но гораздо хуже было то, что они притягивали взгляды моих спутников. Когда работа была закончена, ожоги заметили все. Госпожа герцогиня выглядела удивленной и не сказала ничего, Георгий Николаевич молча протянул мне что-то, оказавшееся целебной мазью и жестом показал, как открыть то, в чем она хранилась. Слава широко раскрыл глаза.

- Что у вас с руками, сэр Тристан?

- Ты сам уже все понял.

Мой голос прозвучал тише и более зло, чем Слава того заслуживал, но меньше всего мне хотелось объяснять ему что-либо и больше всего - оказаться где-нибудь, где не было бы этих людей, кторые продолжали смотреть на меня с удивлением и чем-то, что казалось мне не то жалостью, не то брезгливостью. Их интерес причинял мне боль гораздо более сильную, чем подергивание в негнущихся пальцах, и я смотрел в пол, желая только, чтобы это прекратилось. Наконец заговорил магистр.

- Мне очень жаль, сэр Тристан. Я не подумал о...

Он осекся. Мне не нужно было видеть его, чтобы знать, что сейчас он в замешательстве подбирает слова, не решаясь произнести вслух то, о чем думает. Я постарался ответить ему спокойно и вежливо.

- Я готов сделать все, что угодно, если это поможет нам вернуться домой, магистр.

Должно быть, он понял меня, потому что более не медлил и приступил к работе. Он растворил серебро в большой и уродливой бутыли воды, за которой Славе пришлось идти в ближайшую лавку, и попросил отыскать ему чашу. После недолгого замешательства ему помог Георгий Николаевич, отрезав дно у другой такой же бутыли, обе они были сделаны не из стекла и были податливы в его руках. Когда у магистра оказалось все необходимое, он приступил к сотворению ритуала. На этот раз удача благоволила ему, и он сумел увидеть человека, которого мы должны были отыскать, и даже описать место, где тот находился так подробно, что и Слава, и Георгий Николаевич опознали его без труда. Обессиленный магистр, посерев, откинулся на сиденье, и понукаемая Георгием Николаевичем повозка понеслась вперед. Некоторое время спустя она остановилась на окраине города.

Это место было знакомо мне. Я побывал здесь, когда разыскивал Сергея; землю под ногами покрывали грязь, бумага, ржавое железо и разбитое стекло, и здесь совсем не было людей. Георгий Николаевич остановил машину возле одного из высоких заборов, полностью скрывшего ее, и подал мне знак следовать за ним. Никто из моих спутников не сказал ничего, лишь ее светлость попросила меня взять с собой разговорное устройство, чтобы она могла знать о происходящем, оставаясь здесь.

Когда я и Георгий Николаевич подошли к дому, описанному магистром - серой и безликой громаде о пяти этажах, слепо уставившейся на нас бельмами пустых окон, Георгий Николаевич бегло оглядел его и перевел взгляд на меня.

- Вот что, Тристан. Внутрь я пойду один - нечего тебе лезть под пули.

- Я...

Он говорил твердо, и я мог только подчиниться его приказу, несмотря на то, что не был согласен с ним. Я был уверен, что впереди всегда должен быть я, потому что я был единственным, кого мог позволить себе потерять наш отряд - однако один раз я уже попытался объяснить ему это и был понят превратно, и не мог подобрать слов, чтобы вернуть себе его уважение и оправдать решение, в верности которого я не сомневался. Быть может, какие-то из этих мыслей отразились у меня на лице, потому что он не стал дожидаться, пока я смогу ответить и продолжил уже чуть мягче.

- Ты можешь забраться на второй этаж?

Молча, я сделал это, подтянувшись на руках. Резкая и неожиданная боль едва не не заставила меня разжать пальцы; я не был привычен к тому, чтобы руки плохо слушались меня или заживали так долго. Георгий Николаевич смерил меня взглядом еще раз и пропал тенях дверного проема.

Какое-то время внутри было тихо. Потом раздались шум и неразборчивая брань - сколько бы людей ни было внутри, Георгию Николаевичу удалось застать их врасплох. Один из них выскочил из окна первого этажа рядом со мной и начал прицеливаться из маленького ручного оружия, но я не дал ему этого сделать, оглушив его. Еще через несколько мгновений шум стих, и я услышал незнакомый голос, произнесший всего два слова.

- Положи оружие.

Что-то пошло не так.

Оглушенный человек лежал у моих ног, дом поглотила вязкая тишина. Я понял, что должен сделать, понял, что не успеваю - но я не успел додумать эту мысль до конца. Страх ушел, а замешательство сменилось усталым равнодушием. У меня не осталось сил и дальше притворяться, будто я рыцарь. Заботами магистра все мои спутники видели, кто я на самом деле. Не позаботившись даже об одежде, я припал к земле, задержал дыхание, чтобы перебороть тошноту, и прыгнул в пустое окно.

Комната. Дверной проем. В проеме - светловолосый человек с короткими волосами, стоящий ко мне спиной.

- Положи оружие.

Этого было достаточно, и я бросился на него прежде, чем он успел повернуться ко мне лицом, сбил его с ног и схватил за шею, чтобы встряхнуть и перебить хребет - но его кровь попала мне на язык, и тошнота накатила с новой силой, остановив дыхание и заставив отпустить его. Это был не человек, но он был живым, и пытался подняться. Я снова вцепился в него, но тут подоспел Георгий Николаевич, уже поднявший свой огнестрел, упавший к его ногам, и положил конец этому существу. Сделал глубокий вдох, моргнул и посмотрел на меня. Он знал.

- Тристан?

Я оскалился, не отводя от него взгляда. Не говоря ни слова, он исчез за уцелевшей дверью в другом конце комнаты, я же поднялся с пола и отправился на поиски новой одежды. К моей досаде, она оказалась заметно коротка.

Много позже, когда мы уже возвращались домой - после допроса пленника, после возвращения человека Конунга его братьям по оружию и после того, как Георгий Николаевич отобрал у меня лопату, чтобы самому сделать работу, с которой я не справился достаточно быстро из-за полопавшихся волдырей на ладонях - ко мне подошла герцогиня.

- Сэр Тристан?

- Да, ваша светлость?

- Андрея очень интересует тот не-человек, с которым вы столкнулись. Скажите, как вам удалось понять, что это не человеческое существо? Как он двигался, как говорил?

- Как человек, ваша светлость. Он был неотличим.

- И все же вы поняли, что это неправда. Скажите мне, как. Это важно.

Я не мог заставить себя посмотреть ей в глаза.

- Ваша светлость, я...

Она терпеливо ждала. Я надеялся, что она сможет догадаться сама и что мне не придется отвечать ей, но ожидание затягивалось, одна минута превратилась во вторую, вторая - в третью, и я понял, что я должен буду дать ей ответ.

- Вы... Помните тот совет, который магистр дал Сергею два дня назад?

- Нет. Напомните мне, пожалуйста?

- Он...

Я замолчал, пытаясь заставить себя продолжить, но ее госпожа герцогиня подала голос первой.

- О! Прошу извинить меня, сэр Тристан.

- Вам не за что извиняться, ваша светлость.

Когда она скрылась в доме, я отыскал Сергея и долго сидел на земле рядом с ним, обхватив его за шею, закрыв глаза и не думая ни о чем. Когда я отпустил его, он принялся вылизывать мне ладони.

 Просто отлично

 Здорово!

 Великолепно!

Только не пойму - герцогиня до этого эпизода не знала о сущности Тристана?

Хороший вопрос

Знала.

И с его отцом была знакома, и на отсутствие наблюдательности тоже не жаловалась... Шило в мешке не утаишь. Во всяком случае, от людей, с которыми много времени приходится проводить вместе.

Остальные если не знали, то догадывались - но вежливо делали вид, что не замечают. До этого эпизода.

Редактировано 21:52 10/02/07

Подачу приняла...

Редактировано 15:15 11/02/07

Смотрю на пост Vienn-ы. Хм...

Через пол дня
Пост поменялся, хорошо ;)


Редактировано 17:13 11/02/07

 Прочитал все последние записи. Спасибо всем, кто пишет, очень хорошо получается! Пинайте Ёлку, ее записей о последних событиях очень не хватает.

Сэр Тристан фон Крейнхилл

Обрывки воспоминаний

...Выследить ее должно было быть совсем нетрудно, и я еще раз удивился тому, как мучительно долго мои спутники обсуждали постепенно становящиеся все более отчаянными и безрассудными планы похищения вместо того, чтобы попросить меня узнать, где она живет; Сергей был рад тому, что я наконец попросил его о помощи...

...Среди сопровождавших ее людей не было ни одного, кто не смотрел бы на нее взглядом, полным надежды, однако надежда превращалась в черную злобу, когда кто-то из них отрывал глаза от предмета своего вожделения и глядел на стоящего с ним рядом. Она не могла не замечать этого, но лишь улыбалась, и когда ее избранник сел рядом с ней, помахала рукой тому, кто был уже готов убить его ради права занять его место...

...Он превосходно справлялся без моей помощи до тех пор, пока в азарте преследования не забылся и не ткнулся носом в зловонную лужу, заставившую его взвизгнуть, отбежать в сторону и тереть лапами нос в тщетной попытке вернуть себе и без того уже ослабленное запахом нечистот обоняние...

...Запах лилий, указывающий на нужную дверь среди других так же ясно, как...

...Два удара, почти одновременно нанесенных моей рукой и рукой господина герцога, заставили этого человека повалиться на серый пол, как быка на бойне...

...Нагота ударила в глаза, ослепляя; она не пыталась прикрыть себя, она не была испугана. Вздох, взгляд - и все говорило о том, что она здесь для меня, она доступна, она сгорает от нетерпения. Тяжелая кровь прилила к лицу, зазвенела в ушах и ринулась вниз, туда, где...

...Нельзя...

...Белые полушария грудей, черные волосы, рассыпавшиеся по плечам и узкая ладонь с такими тонкими пальцами, протянувшаяся навстречу...

...Нельзя...

...Губы, чуть приоткрывшиеся, и все наслаждения, которое только может обещать женщина...

...НЕЛЬЗЯ!...

...Удар по лицу развеял ведьминское наваждение, и я смог заставить себя вывалиться из ее спальни, но плоть бунтовала, требуя...

...Магистр продолжал говорить что-то об Андрее и о том, что мы должны отдать эту женщину ему, и я больше не мог сдерживать себя. Он не понимал таких очевидных вещей, он жил в своем крошечном мирке, опрятном и чистом, и я закричал на него, чтобы ткнуть его лицом в грязь, в которой тонули все мы, чтобы объяснить ему, почему этого делать нельзя, чтобы заставить его наконец замолчать, и такая обида исказила его обмякшее лицо, что мне стало стыдно еще до того, как я успел договорить эти казавшиеся такими праведными лишь мгновение назад слова...

...На четырех лапах перед лицом ее светлости, ибо это было необходимо, но мне опять стало стыдно несмотря на то, что она поняла обо мне все еще до того, как магистр опозорил меня перед всеми и выставил напоказ...

...Она забыла спросить у нее главное...

...Даже сейчас эта женщина продолжала молить о пощаде, и столько слез было в ее голосе, что я не мог не дрогнуть, но рука ее светлости не дрожала, когда она делала необходимое, и я благодарил богов за то, что лицо ведьмы было укрыто тряпкой - лицо, которое никогда уже не будет красивым...

...Впустую! Как и остальные, всего лишь жертва - глупая и жестокая девчонка, которой не повезло больше, чем другим. Мы не узнали от нее ничего; то, что мы сделали с ней, было страшно, но страшнее было осознавать то, что это сделали мы. Я смотрел на изуродованное тело и чувствовал себя чудовищем, и боялся самого себя...

...Запах серы...

...Завыл долго и протяжно, забыв о словах, забыв обо всем, что еще имело значение...

...И пустота, милосердно поглотившая последние мысли.

Редактировано 00:17 23/02/07

 Офигеть

 

Посмотри в глаза чудовищ... Все-таки Андрей был прав.

Спасибо, Райм.

 

Добавляю

Страница, которой нет в дневнике Тристана фон Крейнхилла.

Эпилог.

Нигде и никогда.

Семеро людей стоят в потоке сияния, сомкнув руки и не разжимая пальцев; свет льется им навстречу, теплый, как рассветное солнце, ослепительно яркий, как блики в хрустальной воде горного ручья и ласковый, как нежаркое лето. Серая пустота вокруг оступает перед ним, и тает ледяная глыба в груди, замерзшая там, где раньше билось живое сердце.

...Увешанный оружием немолодой уже человек, покрытый вязью ужасных шрамов, даже теперь прищурившийся и глядящий настороженно...

...Высокая женщина с гордо поднятой головой и едва заметными морщинками в уголках глаз, взгляд ее ровен и спокоен и не говорит ничего...

...Грузный мужчина, неспособный скрыть радостную и полную облегчения улыбку, солнечным зайчиком поблескивающую на его лице...

...Юноша, озирающийся по сторонам так же потерянно и удивленно, как делал это всегда...

...Робеющая девочка, только начинающая становиться девушкой, ни на шаг не отходящая от своей матери, и испуг ее спорит с жадным любопытством...

...Немолодая, ссутулившая плечи под грузом долгой вереницы несчастий женщина, губы которой шепчут слова незнакомой молитвы, которую даже сама она не может вспомнить до конца...

...Зверь, жесткую шерсть на загривке которого крепко сжимает моя рука...

...И восемь невероятно огромных и черных как самая долгая ночь в году теней, стелящиеся за ними и уходящие в неописуемую бесконечность.

Навсегда.

Редактировано 22:32 14/03/07

 

 

 

Замечательно!

PS Открыла у себя то, что уже готово.

Редактировано 23:17 14/03/07

 

Добавляю