Конан в Киеве

Конан даже слегка подофигел... Да и мудрено было не офигеть, коли на тебя наезжают посреди бела дня, да еще на центральной площади города, на глазах чуть ли не у всего населения... А то, что имел место именно наезд, лично у Конана не было ни малейшего сомнения... Даже если учесть, что местным языком он не владел практически совершенно... Никак иначе поведение этой троицы истолковать было невозможно... Особенно того из них, что был самым молодым... Парень выглядел настоящим красавчиком. Правильные черты лица, тонкие губы цвета земляничного сока ( Красит он их, что ли, - как-то не совсем к месту подумалось Конану ), нежная белая кожа и румянец на щеках, длинные русые, слегка вьющиеся волосы придавали бы ему вид этакого ангелочка, грозы юных девичьих сердец, и почтенных, неудовлетворенных своей женской долей, матрон... Если бы не наглый, колючий взгляд его непонятного цвета глаз и столь же наглая усмешка... Ежели еще добавить к этому то, что под его щегольского вида нарядом, сшитым наверняка по самой последней местной моде ( такие всегда одевались только по последней моде, какая бы она там не была - это-то уж Конан знал отлично ), явно угадывалась кольчуга, а на поясе висел меч в дорогих ножнах, то даже полный идиот додумался бы до того вывода, что парень явно относился к профессиональным воинам... Пожалуй, чаще всего именно среди них можно было встретить подобных типов, смотрящих на всех с таким выражением лица, что у Конана практически всегда возникало желание подойти и дать в морду... Чего те обычно и добивались...

Парень что-то говорил, но смысл его слов оставался для варвара полной загадкой... Его тренированное ко всякого рода языкам, говорам и наречиям ухо уловило только лишь начало фразы... Что-то вроде: Ули ты билят... Хотя за точность восприятия Конан не ручался... Но и без перевода было абсолютно ясно, что содержание слов говорящего было самым что ни на есть нелестным для северянина... И все же поведение красавчика оставило Конана совершенно безучастным. Во-первых, он все равно ни хрена не понимал, и во-вторых - в этой троице тот был явно наименее серьезным противником... Такие всегда трепались больше всех и вели себя наиболее вызывающе, однако когда дело доходило до драки, то отдувались за них обычно другие... Хотя вполне могло так статься, что красавчик являлся и не плохим бойцом... Вот только молча стоявшая за ним парочка была действительно по-настоящему опасна... Без всяких хотя и могло... Особенно это касалось бородатого мужика, одетого во все черное, по виду - деревня деревней... Но его размеры ... Ростом он правда уступал Конану, вымахавшему едва ли не под семь футов, но шириной плеч... Отнюдь не страдавший хрупкостью телосложения варвар на его фоне смотрелся как стройная молодая сосна рядом со старым могучим дубом... И выражение глаз... Это были глаза бойца. Причем бойца опытного, поучаствовавшего одним только богам известно в скольких битвах, сражениях, стычках, схватках и прочих разборках, следы от которых даже если и не видны явно на теле в виде шрамов и увечий, то навсегда остаются в самом облике, повадках, жестах бывалых солдат... Кому как ни Конану, непрерывно воевавшему с пятнадцати лет, и повидавшему за свой не столь уж и долгий век столько добрых драк, что иному седовласому ветерану хватило бы на десять жизней, было в этом разбираться... Больше ничего не выдавало в бородаче воина... Даже палица, висевшая у него у пояса, напоминала скорее простую дубину, чем оружие профессионала... Однако здоровенный конановский двуручник, которым он чаще действовал одной рукой, и с которым иные, отнюдь не самые слабые бойцы вряд ли смогли бы управится и двумя, выглядел бы на ее фоне скорее как фехтовальный клинок какого-нибудь знатного нобиля из Зингары, чем меч киммерийского наемника... Наверняка всей огромной силы варвара не хватило бы, чтобы удержать удар этого оружия... Единственное, в чем Конан пожалуй превосходил здоровяка, так это в ловкости и скорости, но и тут киммериец не стал бы утверждать с уверенностью... Судя по всему, жира в мужике было не больше, чем в голодном шатуне, поднятом из берлоги в конце зимы... Молодой несколько раз во время своей речи обращался к нему, как, очевидно, к главному, и одно слово постоянно повторялось... Что-то вроде « илушенка »...

Зовут его так, что ли, - подумал Конан, - какое-то вот только имя странное. Хотя, кто его знает, может это и не имя, а должность у него так называется. Да и вообще, Кром их разберет, язык этот местный. Никогда такого не слышал. - Мысли его были спокойны, словно он размышлял, лежа на кровати в какой-нибудь шадизарской гостинице, где его знали и опасались все местные урки, а не находился в незнакомом городе, да еще имея в перспективе вполне возможную заварушку с тремя представителями местной воинской элиты... Вполне возможно, что если бы Конан к пример встретил тут не эту троицу, а какого-нибудь Хищника из одноименного Шварцевского боевика, то он и мог слегка встревожиться... Да и то, вряд ли это состояние у него продлилось бы дольше десяти ударов сердца, а так... Люди - они всегда всего лишь люди... И варвар свято верил, что не родились еще такие, с которыми бы он не разобрался с помощью своего меча...

Второй из молчаливой парочки выглядел не столь опасным, хотя по его виду можно было с определенностью сказать, что принадлежал он к местной знати... Его внешний вид практически соответствовал тому, каким в представлении Конана должен был быть знатный воин. Верхняя одежда смотрелась может не так вызывающе нарядно, как у болтуна с наглой рожей, но она была действительно дорогой. Об этом говорили и материал ( что-то местное, и судя по всему, весьма не дешевое ), и вышивка золотом, и качество самой вышивки... Красные сапоги были явно пошиты из самой ценной кожи, а уж о стоимости того же красного цвета плаща оставалось только догадываться... Ножны меча, висевшего также у пояса ( сам Конан предпочитал носить меч за спиной, но с его длинным клинком по другому было просто невозможно ), казались сделанными из чистого золота, столько на них было позолоты, однако рукоять самого оружия не имела ничего лишнего, тут уж хозяин по-видимому исходил исключительно из удобства в бою...

Судя по выражению лица, человек сей явно знал себе цену. Глаза его были голубыми, почти такими же, что и у варвара, только были в них не ледяной холод киммерийских ледников, а спокойная уверенность и легкое, еле заметное презрение к окружающему миру... В том числе, очевидно, и к Конану... Конан решил, что этот может полезть в драку исключительно ради того, чтобы указать ему кто есть кто... Сам же киммериец предпочитал драться только тогда, когда его к этому вынуждали, и доставал свой меч практически всегда для того, чтобы убивать... Никому и ничего он доказывать не собирался...

Паршивый городишко, - на этот раз Конан почувствовал что-то вроде легкого раздражения. - Ханский дворец в Аграпуре занимает больше места, чем вся эта задрипанная деревня... Да и слуг у хана наверное больше, чем здесь народу живет... И все равно на одного их слишком много... Варвар поймал себя на мысли, что он так до сих пор и не понял, как же город называется... Он слышал от местных что-то вроде то ли « кыиф », то ли « киыф », однако было ли это названием, или означало что-нибудь другое, например, предложение топать по своим делам и не надоедать занятым людям своими идиотскими вопросами, понять было сложно...

Тем временем, судя по всему события начинали входить в свою решающую стадию... Красавчику очевидно осознал, что упражняться в краснословии дальше не имело никакого смысла, поскольку все красоты его речи все равно оставались явно не понятыми, и он решил перейти от слов к делу... С его лица как-то вдруг сразу пропала усмешка, а глаза потеряли наглое выражение, приобретя взамен холодную расчетливость опытного бойца, выбирающего лучший способ для атаки...

«А парень действительно, похоже, понимает толк в драке... Вот только, пожалуй, добычу выбрал не по зубам...» - Это была последняя посторонняя мысль, которая промелькнула у Конана в голове, прежде чем он целиком не ушел в такое привычное, уже давно ставшее для него наиболее естественным, состояние готовности к бою... Когда в голове не оставалось ничего лишнего, а только лишь самые необходимые рефлексы и мысли: сколько противников и дистанция до каждого из них, выражения их глаз, малейшие жесты и движения, ошибки в атаке и обороне; где находится солнце, если оно есть, и как нужно встать, чтобы оно светило ему в спину, а врагам соответственно в глаза; и еще куча всякого другого, что невозможно было описать никакими словами, а только почувствовать враз обострившимися чувствами и инстинктами... Конану практически совсем не требовалось времени, чтобы входить в это состояние. Он и сам этого не замечал... Скорее всего, оно всегда жило в нем, и в минуты опасности просто выходило на первый план... Прежде чем красавчик успел положить свою руку на рукоять меча и двинуться на Конана, тот сделал шаг назад, его двуручник как-то внезапно, в неуловимую долю мгновения вдруг оказался в руке варвара, и острие клинка, описав сложную траекторию, неожиданно очутилось прямо у горла молодца... На все это ушло времени не больше, чем стоявшим вокруг понадобилось бы для того, чтобы моргнуть... Полной неожиданность сие оказалось и для с самого начала нарывавшегося на грубость вояки... Во всяком случает, тот даже не смог сразу остановиться, и поэтому кончик конановского меча уперся ему прямо в горло, слегка оцарапав кожу... Каким бы тот не был бойцом, но страх смерти оказался ему ведом... Конан явственно прочел это в его глазах... Кожа на лице щеголя стала еще белее, и практически приобрела цвет свежевыпавшего снега, а румянец на щеках вдруг куда-то пропал... К чести противника, киммериец отметил, что состояние растерянности продолжалось у того не долго... Глаза вновь приняли расчетливое выражение, на этот раз, правда, в них была еще и напряженность... Боец явно искал выход из положения... Но рисковать не собирался. Такая вроде бы простая и ясная поначалу ситуация, отказалась вдруг развиваться по уготованному ей сценарию, и превратилась неожиданно в нечто прямо противоположное, с совершенно непрогнозируемым концом. Точнее, одно было очевидно наверняка - этот здоровенный парень со своим огромным мечом за спиной, оказался не лесным увальнем, не умеющим нормально выхватить оружие, без того , чтобы не отхватить себе какую-нибудь часть тела, а страшным бойцом, быстрым, словно атака боевого сокола, умелым в обращении с оружием, как очень и очень не многие и равнодушно относившимся , судя по всему, к реальной перспективе драться в одиночку хоть против целого города... И еще из его пронзительных голубых глаз смотрела смерть...

Стоявшая вокруг толпа замерла, а потом отхлынула назад... Возникла давка... Кое-где послышались женские крики и вопли, кто-то недалеко явственно охнул... Пространство вокруг приготовившихся к драке бойцов очистилось, и Конан привычно отметил это с удовлетворением, заодно прикинув, как он будет двигаться, если и другие двое начнут действовать... Варвар любил, когда у него было пространство для маневра, ибо в этом случае звериная ловкость обычно давала ему заметное преимущество перед противником... В этот момент второй воин, тот, которого Конан определил, как местного рыцаря, тоже решил вступить в дело... Схватившись за рукоять своего меча, он начал его вытаскивать... Время словно бы замедлило свой ход, и киммериец явственно различал каждое его действие... Вот он поднял руку... Вот положил ее на рукоятку... Вот наклонил туловище вперед, собираясь броситься на врага, вот уже блеснула сталь клинка... Нужно было кончать красавчика... И тогда уже все... Бой было не остановить... И Кром его знает, чем это все могло кончиться... Мысли пронеслись в голове у Конана в доли мгновения... И в это время, прежде , чем кто-либо успел совершить непоправимое, старший из тройки, по прежнему больше всего похожий на здоровенного деревенского мужика, неуловимым движением руки положил ее на плечо уже готовившегося сорваться со своего места товарища, одновременно что-то ему сказав... В его голосе не было каких-то особенных повелительных интонаций, скорее наоборот, присутствовало в нем казавшееся совершенно не уместным в сложившейся ситуации дружелюбие и некая добродушная снисходительность... Как-будто старый и добрый дядька-наставник обращался к не в меру расшалившимся детям... Вот только сам голос звучал... Конану еще не приходилось слышать, чтобы человек говорил таким низким и густым голосом... Его даже и сравнить-то было не с чем... Уже совсем было решившийся атаковать Конана рыцарь, вдруг совершенно успокоился, и вновь встал в той же позе, в которой простоял почти все время до того, как северянин выхватил свой меч... Только в глазах его осталось выражение, мягко говоря неодобрения конановских действий, на что варвару конечно же было глубоко наплевать... А старший тем временем все с теми же интонациями своего фантастического голоса обратился к обоим стоявшим друг против друга бойцам, а затем, отодвинув в сторону своего молодого товарища, у которого при этом на лице промелькнуло выражение нескрываемого облегчения, двинулся к Конану, не обращая ни малейшего внимания на его меч... Но киммерийцу стало вдруг ясно и понятно, что все на этом и завершилось, и вроде бы неизбежная драка так и закончилась, не успев начаться...

Его не состоявшийся противник подошел к нему на расстояние шага и произнес, отчетливо выговаривая каждый звук: « Илья », - и одновременно протянул Конану свою правую руку... Киммерийцу был знаком этот обычай, когда незнакомому человеку протягивают пустую руку, как бы демонстрирую при этом свои мирные намерения... Все тем же не уловимым для глаза движением, он спрятал свой меч опять за спиной, и пожал руку Ильи... Ответное рукопожатие было таким, что Конану показалось, будто его кисть стиснул медвежий капкан... И только теперь варвар испытал нечто , похожее на облегчение, от того, что ему не придется драться с этим человеком... Разумеется, на его лице ничего подобного и близко не промелькнуло... Оно по-прежнему сохраняло выражение спокойствия и безмятежности... « Однако, хотя бы один хороший человек в этом их « кыифе » все же имеется... А это уже неплохо...»...